Последователи - Иса Белль
Однако в эту минуту всё казалось невозможным.
Мои руки дрожали настолько сильно, что я уже несколько раз выронила из них тест, который показал…
Беременность.
Две полоски.
Две полоски.
Я сидела на закрытой крышке унитаза, продолжая не верить своим глазам с тех пор, как увидела результат. О спокойствии и речи идти не могло. Вероятнее всего, трясло не только мои руки, а меня всю. Колени двигались из стороны в сторону, ударяясь друг об друга.
Мне было нечем дышать.
Но я не плакала.
– Талия? – следом позвала Аврора.
– С-сейчас, – прошептала я.
Не знаю, услышали они меня или нет, но я просидела в нынешнем положении ещё несколько минут, прежде чем всё-таки встать. Меня пошатнуло в сторону, и я опёрлась плечом о стену. Всё вокруг кружилось.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Выдох.
Я зажмурилась и покачала головой. Это немного помогло вернуть равновесие. Затем распахнула веки и открыла дверь. Уборная располагалась внутри кабинета, поэтому я сразу показалась Джулии, Авроре и Доктору Милн.
– Значит, я не ошиблась, – произнесла женщина, просто взглянув на меня. Её тон сильно изменился. Стал более… ласковым.
Аврора придержала меня, когда колени подкосились, и помогла мне присесть. Джулия в это время забрала из моих рук тест, и из неё вырвался изумлённый вдох, когда она увидела результат.
– Талия…
Я молча смотрела перед собой, никак не признавая тот факт, что забеременела. Это определённо могло произойти, но… мы всегда предохранялись. Всегда. Как так вышло? Почему именно сейчас?
– Что мне делать? – спросила саму себя.
Мне же всего восемнадцать.
Ребёнок. От Дэниела.
Точнее, от Дэниела Ардженто. Если бы он был просто Дэниелом, всё было бы в разы проще. Беременность не стала бы менее неожиданной или пугающей, однако будущее не казалось бы таким… страшным.
– Я обязана предупредить, – сказала Доктор Милн, – конституция штата Калифорния защищает Ваше право на аборт до двадцать четвёртой недели беременности. Но я настоятельно рекомендую принять решение как можно скорее.
После чего она встала и вышла из кабинета, оставив меня с этими мыслями.
Двадцать четыре недели.
Шесть месяцев.
Я не сумасшедшая, чтобы тянуть так долго.
И поэтому паника охватила моё тело уже сейчас. Я задышала быстрее. Сердцебиение участилось. Тишина давила. Я пыталась сосредоточиться, но мысли путались в потоке. Страх бушевал за грудной клеткой, стягивая внутренности в тугой узел. Я чувствовала, как холодный пот стекает по спине.
Прикованное ко мне внимание каким-то образом смогло привлечь мой взгляд. Я чуть приподняла голову и встретилась глазами с Авророй. Её выражение лица мне совершенно не понравилось.
– Не смотри на меня так, – огрызнулась я.
– Я… – Она опустила взгляд в пол, выглядя не менее потерянной, чем я. – Тебе не нужно принимать решение прямо сейчас.
– Это не просто решение. Это…
Всё.
– Я понимаю, – тихо произнесла она. – Но ты должна подумать о том, что действительно важно для тебя.
– Легко говорить, когда ты не стоишь перед выбором, который может изменить всю твою жизнь.
Слёзы подступили к моим глазам.
– Да, это именно так, – согласилась Аврора. – Поэтому только тебе решать. Ребёнку не нужна не любящая мать. Нам ли с тобой этого не знать.
Да, мне ли не знать, что значит «отсутствующая мать». Было бы куда логичнее, если бы я называла «мамой» Анну Де Сантис, которая пыталась найти ко мне подход и принимала участие в моей жизни, в отличие от Наталии, вычеркнувшей меня из списка своих детей, едва я успела появиться на свет. Если я вообще когда-то там была. Я даже не слышала, чтобы она называла меня своей дочерью.
В общем, я – безматерное дитя.
– Подожду в машине, – сказала Аврора, прежде чем покинуть кабинет.
Теперь в нём остались только я и побледневшая Джулия. Зачем мы продолжали сидеть здесь? Я не обязана принимать решение прямо сейчас, как и сказала Аврора. На дворе ночь! Я хочу…
Хочу лечь спать, проснуться и понять, что это сон.
Кошмар.
Тёплая ладонь сжалась вокруг моей. Я перевела взгляд на Джулию, лицо которой служило отражением страха. Её зрачки расширились и вытеснили практически весь зелёный цвет.
– Он… – Джулия сглотнула, помедлив. – Он действительно никогда не принуждал тебя?
Принуждение? Если бы она знала историю Дэниела – то, что с ним сделали, когда он был ребёнком, который не мог себя защитить, – то ни за что бы не стала спрашивать меня об этом.
Он буквально стирал с лица земли тех, кто принуждал к сексу. В независимости от пола и возраста жертвы.
– Нет.
Только это мало что меняло. Почти ничего.
Да, этот ребёнок – не плод насилия, вот только… Всё слишком, слишком сложно. Господи… Почему это должно было произойти со мной? Я отчётливо ощущала, как внутри меня поднимается волна отчаяния, а сердце сжимается от боли.
– Поговори со мной, Талия. – Джулия обняла меня, но я не сделала этого в ответ. Руки вяло висели по бокам, будто не принадлежали мне. Я не могла найти в себе силы, чтобы ответить на её поддержку.
Ком в горе душил.
– Не сейчас, – прошептала я.
И я всё равно понятия не имела, как объяснить ей, что каждое принятое решение казалось мне неправильным. Словно я стояла на краю пропасти, где любой шаг мог привести к падению.
Аврора не знала, что сделала со мной своими словами. Однако это помогло мне понять кое-что для себя.
Ребёнку нужна любящая мать.
Глава 10
– И зачем ты меня сюда привезла?
Я сидела на пассажирском сиденье рядом с Авророй, которая выступала в роли водителя, и смотрела, как она припарковывает свою машину на заднем дворе детского дома. Передо мной предстало красивое белое здание с чёрными высокими воротами.
Другие приюты, которые я видела, выглядели иначе.
Я была здесь впервые, однако слышала, что фонд «Анна-Мария» занимался его финансированием. Ксавьер Де Сантис начал это, а Доминик продолжил и передал бразды правление жене.
Несколько дней назад я узнала, что… беременна. Эта мысль всё ещё не осела в моей голове. Никто, кроме присутствующих в том кабинете, пока не знал об этом. Джулия и Аврора хранили мой секрет. Они согласились, что прежде чем рассказать об этом остальным, мне следует принять решение, хочу ли я оставить его. Моего малыша.
Мой малыш.
Я никогда не думала, что могу стать мамой в девятнадцать. Даже когда знала, что выйду замуж, как только мне исполнится восемнадцать. Я любила шутить об этом, но…
