Возвращение - Николас Спаркс
Найти подходящую для меня и Натали защитную одежду не составило труда. Дедушка охотно рассказывал о пчелах всем, кому интересно, часто – целым группам. Многие боялись приближаться к ульям без специального костюма; сам же дедушка никогда такой не надевал.
– Они меня ужалят, если только я сам захочу, – утверждал он. – Знают, что я о них забочусь.
Правду он говорил или нет, но я не помню, чтобы его хоть раз ужалили во время работы на пасеке. Впрочем, дедушка верил местному преданию, что пчелиный яд облегчает боль от артрита, поэтому каждый божий день ловил двух пчел и, держа их за крылышки, вынуждал ужалить – по укусу в каждое колено. Впервые понаблюдав за этим действом, я испугался, что дедушка спятил; теперь, будучи врачом, я понимаю: он просто опередил свое время. Контролируемые клинические исследования доказали, что пчелиный яд на самом деле помогает пациентам с артритом. Почитайте, если не верите.
В прошлом я так часто имел дело с ульями, что дальнейшие действия произвел машинально. Я засыпал растопку в дымарь, после чего захватил зажигалку, нож для распечатки сот, два защитных костюма с перчатками и пару лицевых сеток. Поддавшись порыву, достал с полки две банки меда, а затем отнес все необходимое на веранду. Вытряхнув пыль из комбинезонов и сеток, я повесил их на перила, а остальное сложил на столик возле кресел-качалок.
Часы показывали четверть второго. Натали еще не появилась. «Плохо, – подумал я, – но еще хуже, если она увидит, как я ее высматриваю». Мужчина должен казаться гордым и неприступным.
Я вернулся в дом, налил себе сладкого чая, который был заварен накануне вечером, и отправился на заднюю веранду. Как в воду глядел: не успел я сделать и пары глотков, как по гравию зашуршали шины. Я не смог сдержать улыбки.
Снова пройдя дом насквозь, я открыл входную дверь в тот самый момент, когда на крыльцо поднялась Натали. Сегодня она надела джинсы и белую рубашку, которая красиво подчеркивала оливковый оттенок кожи. Глаза она спрятала за солнечными очками, а волосы завязала в небрежный хвост, отчего стала еще привлекательнее.
– Добрый день, – улыбнулся я. – Рад, что вы все-таки пришли.
– Простите, что опоздала. – Натали сдвинула очки на макушку. – С утра мне надо было кое-что уладить.
– Ничего страшного. У меня сегодня весь день свободен. – Тут я вспомнил о банках с медом, которые принес из сарая, и показал их Натали. – Это вам. Вы ведь говорили, что любите дедушкин мед.
– Очень мило с вашей стороны, – поблагодарила она. – А вам самому меда хватит?
– Более чем. Его даже слишком много.
– Если хотите от него избавиться, всегда можно продать его на фермерском рынке, – предложила Натали.
– Не знаю, найдется ли время, – развел руками я. – С утра по субботам я обычно читаю вслух слепым беспризорникам. Ну или котят с деревьев достаю.
– Что-то вы разошлись.
– Просто пытаюсь вас впечатлить.
Ее губы тронула улыбка.
– Даже не знаю, принять ли это за комплимент, – протянула она.
– Конечно, принять.
– Учту ваше мнение, но ничего не обещаю.
– Да я и не настаиваю, – пожал плечами я. – Кстати о меде: Клод из «Фактории» готов взять на продажу все, что не нужно мне самому, – поэтому, думаю, бо́льшая часть банок попадет к нему в магазин.
– Постараюсь туда успеть, пока не прознает весь город.
На мгновение повисла тишина, и Натали заглянула мне прямо в глаза. Внезапно смутившись, я затараторил:
– Знаю, вы хотите поскорее увидеть ульи, но давайте сперва посидим здесь. Я расскажу, что вас ожидает, и когда мы пойдем на пасеку, вы уже немного разберетесь в предмете.
– Это ведь ненадолго?
– Конечно. За час управимся.
Достав из заднего кармана телефон, Натали сверилась со временем.
– Тогда все хорошо. Я пообещала съездить к родителям после обеда. Они сейчас в Атлантик-Бич.
– А я-то подумал, вам надо напечь пирогов для соседки.
– Я испекла их вчера.
– Весьма предусмотрительно, – отметил я. – Пойдемте!
Я пригласил Натали в дом. У меня за спиной эхом зазвучали ее шаги. Я остановился.
– Не хотите чего-нибудь выпить?
Взглянув на запотевший стакан у меня в руке, она кивнула.
– Можно мне то же самое?
– Прекрасный выбор.
Достав из буфета стакан, я бросил туда кубики льда и налил сладкого темного чая из холодильника. Затем, облокотившись на кухонную стойку, стал наблюдать, как Натали делает первый глоток.
– Неплохо, – вынесла вердикт она.
– Вкуснее ваших пирогов?
– Конечно нет!
Я усмехнулся, глядя, как она пьет и рассматривает комнату. Сам того не ожидая, я мысленно поблагодарил маму за совет про уборку. Натали теперь сочтет меня опрятным – и довольно симпатичным, конечно.
А может, и нет. Я точно знал лишь то, что она нравится мне. Ее же мысли оставались загадкой.
– А вы тут кое-что поменяли, – заметила Натали. – По-моему, стало просторнее.
– Тут пылилась куча хлама. Я от него избавился.
– Мои родители – совсем как ваш дедушка. У них на каминной полке штук пятьдесят фотографий в рамках. Когда протираешь одну, остальные валятся, как костяшки домино. И зачем их столько?
– Наверное, чем старше люди, тем важнее для них прошлое, – предположил я. – Потому что будущего остается мало…
– Наверное, – ответила Натали, ничего не прибавив.
Размышляя, о чем же она думает, я открыл заднюю дверь.
– Готовы?
Я вышел на веранду вслед за Натали; она выбрала то же кресло-качалку, что и в день нашего знакомства. Однако, в отличие от меня, не откинулась на спинку, а примостилась на самом краешке, словно готовая вскочить и убежать, как только найдется повод. Я удивился, что шутливая беседа ничуть
