Сладкая месть под Рождество - Морган Элизабет
– Знаешь, однажды ты встретишь женщину, влюбишься и не захочешь больше никаких перерывов.
– Ты права. – Я соглашаюсь, чтобы ей стало спокойнее. – Я же как отец, мам. Он наслаждался жизнью, усердно работал и веселился. А потом встретил тебя, влюбился и забыл о своей прошлой жизни.
Если бы я прямо сейчас стоял перед ней, уверен, ее лицо было бы перекошено от раздражения, пока она пыталась бы придумать достойный ответ на мое безупречно логичное заявление. Всю мою жизнь она при любом удобном случае говорила мне, что я в точности как отец, и мама терпеть не может, когда я использую ее же аргументы против нее. Я начинаю говорить, не давая ей возможности придумать новый способ уговорить меня найти женщину и остепениться.
– Ох уж эти адвокаты, – ворчит она, и я улыбаюсь.
– Да, твой сын адвокат, а значит, более чем способен опровергнуть любой твой аргумент. Так что смирись уже с тем, что я просто буду развлекаться до тех пор, пока на меня вдруг не снизойдет что-то и я не влюблюсь с первого взгляда. Просто свидание. Нет никакой необходимости знакомиться с девушками, которые побывали со мной на паре свиданий.
Повисает тишина, я еще раз смотрю на время и вычисляю, как долго буду добираться до парковки возле ресторана, в котором у меня назначено свидание.
Время есть, но не так уж много.
– Дэмиен, ты сведешь меня в могилу раньше срока, – сдается мама.
– Я уже поехал, – говорю я, понимая, что любой ответ растянет этот разговор, и она вздыхает.
– Хорошо, дорогой. Я сегодня скину тебе точные даты. А ты постарайся не работать.
– Договорились, – отвечаю я, тронувшись с места, и моя рука зависает над кнопкой завершения вызова на экране.
– Люблю тебя, сынок.
– Люблю тебя, мама. До скорого.
И теперь я еду к Эбигейл Келлер.
7
6 ноября
Эбби
Платье обтягивает, словно вторая кожа.
На ногах высоченные каблуки.
Волосы идеального оттенка блонда волнами ниспадают по моей спине.
Замерзла ли я в этом коротеньком платье шестого ноября в Нью-Йорке?
Да, черт возьми.
Хотела ли я испортить образ, надев сверху куртку?
Конечно же нет.
Так что я просто улыбаюсь парню в гардеробной и иду к администратору.
– Привет, я Эбби. У нас сегодня забронирован столик на имя Дэмиена Мартинеса, – говорю я, стараясь не заглядывать ей за спину, чтобы посмотреть, не сидит ли он где-то поблизости, чтобы увидеть, как я захожу.
Но я не зря обучалась манерам, поэтому сдерживаюсь.
Когда-то в колледже можно было решить, что я поступила туда с целью получить не диплом бакалавра, а статус «миссис» и найти себе мужа. Мы проводили ночи в дорогих и роскошных клубах, танцевали и ждали, когда нас пригласят руководители крупных компаний и технологических гигантов, тусовавшиеся в залах для очень важных персон.
Кстати, это всегда срабатывало.
С Ричардом я познакомилась именно в одном ночном клубе даунтауна[9].
В те годы я научилась в нужные моменты включать то равнодушие, то страстное желание, то соблазнительницу, то невинную милашку.
Понадобилась всего пара дней и тщательное планирование, чтобы смахнуть пыль с тех старых навыков.
А теперь нужно пустить их в ход.
– Ах да, он уже здесь. Позвольте, я отведу вас к нему, – с улыбкой говорит хорошенькая девушка.
Я иду за ней мимо столиков, расставленных на достаточном расстоянии, чтобы посетители могли спокойно общаться. Парочки сидят в приглушенном свете, выпивают и тихо разговаривают о чем-то своем. Именно в такое идеальное романтическое место для свидания я миллион раз умоляла Ричарда сводить меня. Именно такое место мистер Мартинес предложил сам, без моих намеков.
И притом на первом свидании.
Жирная галочка в колонке «за».
Хотя мне все равно. Как бы ни было здорово ходить на свидания с этим невероятно привлекательным мужчиной, мне нужно помнить о том, зачем я это делаю: ради расплаты.
Ради мести.
Ради выражения лица Ричарда, когда он увидит, как я вхожу на ту самую вечеринку под руку с его боссом.
Боже, это будет потрясающе.
Зачем нужны рождественские подарки и обручальные кольца, если это выражение лица навсегда останется у меня в памяти и будет согревать меня ночами?
Мы заворачиваем за угол и входим в приватную комнату, где находится только один столик с красной розой в центре, за которым в одиночестве сидит мужчина.
На нем классическая белая рубашка без галстука, ее верхние пуговицы расстегнуты, что кажется привлекательным почти каждой женщине в Америке и за ее пределами. А поверх рубашки надет элегантный черный пиджак, который – готова поспорить – стоит больше, чем аренда моей квартиры.
На фотографии в профиле он был гладко выбрит и широко улыбался. Я полагаю, этот снимок был сделан для работы.
А сегодня у него щетина, и на мгновение я некстати задумываюсь, как она будет ощущаться на моем языке.
Или у меня между ног.
Соберись, Эбигейл!
Его волосы, короткие по бокам и чуть длиннее сверху, зачесаны назад. Не вижу следов стайлинга, но сложно сказать из-за чего: то ли он целый день трогал волосы, то ли просто высушил их вот так. Но, когда мы подходим, он проводит рукой по прическе, убирая со лба выбившуюся прядь.
И как истинный джентльмен – а я была уверена, что он такой, – встает из-за стола и отодвигает для меня стул.
И здесь он улыбается.
Приятной улыбкой.
Соблазнительной улыбкой.
На удивление, совсем не улыбкой адвоката.
Странно. Ведь ничего хорошего об этом человеке я не знаю, потому что о нем мне говорил только один кусок дерьма. И он рассказывал, какой этот человек расчетливый и жадный подонок.
А эта улыбка говорит об обратном. Она говорит… что он искренний.
– Эбигейл? – спрашивает он, и я снова впечатлена.
Это не хорошо поставленный и абсолютно бесстрастный голос адвоката.
Это не тот же голос, которым он говорил в одном из старых видео на «Ютьюбе», когда отвечал на вопросы журналистов насчет одного известного актера, которого ему удалось избавить от сложных условий брачного договора.
Он… с хрипотцой. И более низкий. И я слышу очень привлекательный намек на акцент Бронкса – места, где он родился и вырос, согласно нашему с Кэми исследованию (во время нашего поискового забега в интернете Кэт сидела в углу, качала головой и говорила, что это плохая идея). У меня по спине бегут мурашки, когда он произносит мое полное имя.
Никто не называет меня Эбигейл.
А когда кто-то пытается,
