Финиш - Кейт Стюарт
– Оставь адрес, и мы вышлем тебе официальное приглашение.
– Довольно, Тобиас, – выговаривает Сесилия. – Извини, Грег.
– Все в порядке. – Он берет со стоящего рядом стула твидовый пиджак и обращается ко мне. Слабак. – Ты счастливчик, Тобиас. До встречи, Сесилия.
– Приходи еще, Грег, – убедительно просит она, задержав на нем взгляд еще на добрых десять секунд, когда он выходит за дверь, насвистывая как кретин.
Крышка ноутбука захлопывается, ударив по пальцам, и я смотрю в свирепые темно-голубые омуты.
Все верно, детка, сразись со мной.
– Если и дальше планируешь вести себя как дикарь, то можешь уходить. Со мной это не прокатит.
– Три момента, – бормочу я себе под нос и поднимаю крышку, чтобы допечатать письмо. – Я бы хотел клаб-сэндвич, картошку фри и твой номер телефона.
– Ну ты и ублюдок.
– Твой ублюдок, – напоминаю ей, снимаю с телефона блокировку и толкаю к ней. – А он сколько угодно может заказывать чертову яичницу и кофе, но так откровенно пялиться на тебя не имеет права.
Сесилия недовольно уходит на кухню через двойные двери. Спустя секунду ко мне фланирует миниатюрная блондинка с копной кудрявых волос. И тогда я понимаю, что Сесилия снова решила спрятаться.
– Это вас обслуживала Сесилия? – спрашивает она приторно елейным голосом.
– Буквально схватила за яйца, – бурчу я, отправляя письмо.
– Что, простите?
– У меня уже приняли заказ, спасибо. – Я наклоняюсь и тихонько ей говорю: – Проверьте, пожалуйста, чтобы она не вернулась с коробкой крысиного яда.
Блондинка заливисто смеется и тоже наклоняется, демонстрируя мне декольте, которое меня уж точно не интересует.
– А с чего бы ей так сделать?
– Бывший парень, – морщусь я. – Она от меня не в восторге.
У блондинки отвисает челюсть.
– Так тот мерзавец – это вы?
– Собственной персоной. А вы обо мне наслышаны?
Отлично.
Она грозно щурится. Да, она в курсе.
А вот это уже плохо.
– О, мы и впрямь хорошо вас обслужим.
Так, лучше тут больше не есть.
* * *
– Ты неместный?
Взгромоздившись на стул, стучу по клавиатуре, а рядом стоит нетронутый сэндвич. Вопрос задал пожилой мужчина, который с самого прихода сверлил меня взглядом. После нашей беседы Сесилия ко мне почти не подходила. Когда она поняла, что я не ушел, у нее не осталось иного выбора, кроме как вернуться к работе. Она в пятнадцатый раз останавливается, вытирая в третий раз стойку, и явно издевается надо мной в ожидании моей реакции.
– Только переехал, – отвечаю, смотря на него поверх крышки ноутбука. Мужчина намного старше меня, но у него почти идеальная выправка, грива седых волос, выглядит очень холеным. Бывший военный.
– Откуда переехал?
– Да здесь рядом.
– Зачем?
– Думаю, можно сказать, что я просто сменил работу.
– Чем занимаешься? – спрашивает мужчина громче, чем это принято в общественном месте, – видимо, немного потерял слух.
– Да всяким-разным. В основном, нес службу.
Сесилия фыркает.
– Военную? – орет он на весь бар. – А, я тебя понял. Я служил во Вьетнаме. Так ты первую неделю на гражданке?
Сесилия смотрит на меня, и я ухмыляюсь.
– Именно.
– Вначале трудно, но потом привыкнешь. У ветеранов свои привилегии.
Окидываю взглядом фигуру Сесилии, она это замечает.
– Надеюсь, так и будет. – Когда ее губы слегка приоткрываются, в паху становится тесно. На языке еще осталось немного ее вкуса. – К гражданской жизни еще нужно приспособиться, – добавляю для убедительности. У меня появится новая цель – убедить ее слушать и верить моей правде. Руки так и чешутся прикоснуться к Сесилии, но воздерживаюсь и закрываю несколько окошек.
– Что привело в этот уголок Вирджинии?
– То, без чего не могу жить, – непринужденно признаюсь и чувствую, как Сесилия вся подбирается, но тут повар подает сигнал, что заказ готов.
– Ты не похож на того, кто хочет жить в провинции.
– Вообще-то я вырос в городе, похожем на этот. Отсюда на машине часов десять.
– Ну, и Вашингтон недалеко, если вдруг приспичит пожить в большом городе.
– Спасибо за информацию.
– Меня зовут Билли.
– Приятно познакомиться, Билли. Я Тобиас, парень Сесилии.
Сесилия кашляет, а Билли улыбается, показав идеальную для его возраста улыбку. Добрая половина завсегдатаев Сесилии носят зубные протезы. Этот городок не из тех хипстерских мест, где из-за всплеска популяции как на дрожжах растут пивоварни. На самом деле этот город – один из тех, о которых наверняка не знают в остальной части Америки. И чертовски отличное место, чтобы укрыться.
– Ты ни разу не упоминала о парне, – говорит Билли Сесилии.
– Я – самая сокровенная тайна, – подмигнув ему, встреваю.
Билли катает во рту зубочистку.
– Не обольщайся, сынок. Все мужчины, которые частенько сюда захаживают, считают себя ее парнем. – Он расплывается в улыбке. – Будь я лет на тридцать моложе…
– Скорее на сорок, Билли, и не заканчивай это предложение, – предупреждаю я, и Сесилия, наконец-то улыбнувшись, идет ко мне. Берет мой сэндвич и смачно от него откусывает. Это редкое проявление доброты с момента моего приезда, и мои плечи немного расслабляются.
Она медленно жует, и мы неотрывно смотрим друг другу в глаза. В ее взгляде я вижу девушку, что встретил, и женщину, которую полюбил, так, словно это было вчера. Возможно, ее гнев из-за сна прошел.
– Ты закончил? – спрашивает она, выхватив тарелку, как только я тянусь за второй половинкой сэндвича.
Нет, похоже, еще злится.
– Это правда, Билли. Он мой бывший, – ехидничает Сесилия таким выразительным тоном, что становится ясно: грядет беда. – Приехал сюда, пытаясь меня вернуть. Но я подумываю отказаться.
Билли приподнимает брови.
– А что с ним не так, кроме манеры одеваться?
Билли: 1, Тобиас: 0.
Она скрещивает на груди руки и улыбается.
– Причин достаточно.
– Он всегда так одевается? В таком прикиде он мог бы сняться в одном из рэп-клипов.
Билли: 2, Тобиас: 0.
– Это всего лишь часть его маскарада. Он профессиональный лжец.
Черт, опять началось. Она явно собирается устроить мне публичную порку.
Вперед, детка.
– Это не к добру, – говорит Билли, смерив меня взглядом, а Сесилия начинает пересчитывать на пальцах мои проступки.
– Он вор, лжец, а еще не спросил разрешения, когда впервые меня поцеловал, так что джентльменом его точно назвать нельзя.
– Безобразие, – нахмурившись, изучающе смотрит на меня Билли. – У дам всегда нужно спрашивать разрешение.
– А еще он меня предал, – добавляет Сесилия, и в ее голосе нет ни капли веселья. Удар такой сильный, что я хмыкаю.
Больно тебе – больно мне. Взгляни на меня.
Но Сесилия не смотрит, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не перепрыгнуть через стойку.
– И это все натворил ты? – хмуро спрашивает Билли.
Я киваю.
– Я.
– И даже
