Счастливый удар - Ханна Коуэн
– Я бы предпочел, чтобы ты слезла, да. Но оставлю моему соседу говорить тебе, что делать, – отвечаю я.
Поставив пустой стакан в раковину, я бросаю на Брейдена раздраженный взгляд.
– Простите, мне надо собираться в спортзал, как и тебе.
Я почти сбегаю в ванную – так тороплюсь свалить оттуда. Закрыв дверь ванной, я проверяю, что она заперта, прежде чем снять штаны и встать под душ. Команда встречается на катке для утренней тренировки, и, если я или Брейден опоздаем, не сомневаюсь, Мэтт надерет нам задницы.
Он, может, и не капитан, но отличный лидер. Этого не скажешь по его обычно спокойному поведению, но, когда дело касается хоккея, он может быть по-настоящему жестким.
Я наклоняюсь над раковиной и смотрю в зеркало, почесывая щетину на челюсти. В последнее время мне было лень бриться, я был слишком занят тем, что рвал задницу на льду.
Когда я впервые приехал в Ванкувер, я не был полностью уверен, чего ожидать от «Сэйнтс», но мне потребовалась всего одна тренировка, чтобы лично убедиться, насколько они хороши. Может, и не самая лучшая юношеская команда, которую я видел, но очень близко. Если я собираюсь получить шанс выделиться перед скаутами, мне придется продолжать работать. Упорно.
Покачав головой, я поворачиваюсь и шагаю в ванную, позволяя горячей воде выжечь мысли. Я принимаю душ и быстро чищу зубы. Едва я возвращаюсь в комнату, как с кровати раздается рингтон, установленный на звонок мамы. Ее ласковый голос льется из динамиков еще до того, как я подношу телефон к уху.
– Доброе утро, милый, – поет она. Я улыбаюсь. – Как твои дела? Ты по-прежнему собираешься домой на следующие выходные, верно?
Как у нее получается быть такой энергичной по утрам, выше моего понимания. Полагаю, это мамская фишка.
– Доброе утро, ма. У меня все хорошо. Немного устал, но ничего нового. И да, я приеду. Грейси в восторге?
Грейси с семи лет занимается балетом, и впереди одно из ее крупнейших выступлений. Во время наших телефонных разговоров в последний месяц я только о нем и слышу. Я бы не пропустил его. Иначе она никогда мне этого не забудет.
– Ты никогда не был жаворонком, – дразнит мама, а меня накрывает сильная тоска. Я скучаю по ней. – Не думаю, что можно быть в большем восторге. Твое присутствие очень много значит для нее, милый.
Я зажимаю телефон между ухом и плечом и надеваю шорты и футболку.
Одевшись, я хватаю спортивную сумку и спешу на выход, приятно удивившись тому, что Брейден в одиночестве сидит на диване и ждет меня.
– Я ни за что не пропущу это, ма, – говорю я. Брейден смотрит на меня, потом показывает на дверь. – Я буду дома в субботу утром.
Брейден встает и берет свою сумку с пола рядом с диваном, после чего выходит. Я выхожу следом и запираю дверь.
– Хорошо, милый. Я просто хотела убедиться.
– Я рад. Я скучаю по вам.
Мама тяжело вздыхает и после короткой паузы шепчет:
– Я скучаю по тебе, Оукли. Очень сильно.
– Не плачь, мам. Я скоро приеду, – говорю я, убирая ключ в карман.
Я практически вижу, как она ведет рукой в воздухе, отмахиваясь от моей заботливости.
– Да, да. Ну, отпускаю тебя. Позвони сестре на неделе, пожалуйста.
– Позвоню. Поговорим позже. Люблю тебя.
– И я тебя люблю.
Я спускаюсь, перескакивая через ступеньку, толкаю двери подъезда и выхожу на улицу. Брейден уже ждет меня около моего пикапа, его большие пальцы летают по экрану телефона. Когда я обхожу машину и открываю водительскую дверь, он поднимает глаза:
– Ты за рулем. Моя машина в мастерской.
Кивнув, я быстро сажусь в пикап и, протянув руку, поднимаю замок пассажирской двери.
Через секунду Брейден присоединяется ко мне. Он огромный парень – даже по сравнению со мной, – так что я не удивляюсь, когда ему приходится отодвинуть кресло назад до упора, чтобы не упираться ногами в приборную панель.
– Все в порядке? – спрашивает он, когда я завожу двигатель и выруливаю на улицу.
От дома до катка всего десять минут, так что мы вполне можем успеть вовремя.
– Да. Я собираюсь домой на следующие выходные. Мама просто проверяла.
– Уже устал от нас?
– От тебя? Несомненно.
Он ржет.
– Зато честно. Кстати, я правда пытался выпроводить Ванессу, пока ты не проснулся, но она сказала, что умирает с голоду, а я не настолько козел, чтобы выгнать ее с пустым желудком.
Я закатываю глаза:
– Точно. Ты большой добряк. Уверен, ее обнаженность и надежда на быстрый перепихон перед тренировкой тут ни при чем.
– Определенно, – отвечает он, широко улыбаясь.
– Кстати, где ты ее встретил? Я даже не слышал вчера ночью, как вы пришли.
– На вечеринке у Ремера. Хотя понятия не имею, как мы вернулись в квартиру.
– Ты же не садился за руль, да?
Мои мышцы под одеждой напрягаются. Меня охватывает паника.
– Черт, нет, – ворчит он, с любопытством глядя на меня. – Я озабоченный, а не глупый.
Я слегка расслабляюсь и киваю.
– Ладно. Хорошо.
– И я предохранялся, если вдруг тебе это интересно, папочка.
– Пошел ты.
Его нахальный смех сотрясает воздух. Покачав головой, я включаю радио и оставшуюся дорогу мы проводим в уютном молчании.
Глава 8
Оукли
– Наконец-то, бро. Я уж подумал, что ты меня кинул. Поторопись, меня надо подстраховать! – кричит Мэтт, как только я захожу в полный спортзал.
На дальней стене нарисована эмблема «Сэйнтс», вокруг которой висят рамки с фотографиями всех команд-чемпионов. Внутри разрастается голод, когда я представляю там и фото нашей команды.
– Чувак, здесь еще четыре человека, которые могут тебя подстраховать. Не приставай, – говорит Брейден, проходя мимо меня.
Он бросает свою сумку у ближайшей стены, не утруждаясь убрать ее в шкафчик.
Я следую его примеру, но не забываю достать из бокового кармана бутылку с водой. Заведя руку за голову, я стягиваю футболку и бросаю ее поверх своей сумки, после чего ставлю бутылку на пол и присоединяюсь к Мэтту у скамьи для жима.
На грифе его штанги с каждой стороны по блину в семьдесят фунтов. Я подставляю руки под него и говорю:
– Тогда давай. Посмотрим, сколько повторов ты сделаешь.
Парень широко улыбается и приступает к делу. Он делает тринадцать повторений, прежде чем я замечаю, что его руки устают, и забираю у него штангу, укладывая ее на стойку над ним.
– Неплохо, – замечает Брейден.
Он прыгает через скакалку в темпе, от которого я вздрагиваю. Боксерский
