Дикая сердцем - Кэти А. Такер
– Жаль, что у тебя нет ничего, чтобы защитить лицо, – говорит Джона, подбрасывая очередное полено в дровяную печь в углу.
Я ухмыляюсь в ответ на его сарказм, затаскивая корзину с ланчем на маленький складной столик, за которым парни обедают.
– Суп был еще горячим, когда я его наливала, но не знаю, сколько лет этому термосу, так что не стоит заставлять его ждать слишком долго. Еще есть ростбиф на цельнозерновых булочках. Купленных в магазине, – с досадой добавляю я, встретив настороженные взгляды Джоны и Роя.
Я уже какое-то время тестирую рецепты с помощью хлебопечки Колетт, и, скажем так, мне предстоит пройти еще долгий путь, прежде чем я начну подавать результаты своих экспериментов гостям. Кормить ими маму и отчима Джоны, когда они приедут на следующей неделе, я точно не стану.
Джона поднимается на ноги и подходит к корзине, задерживаясь, чтобы поцеловать меня в губы.
– Твоя ждет тебя дома, – ругаю я, игриво шлепая его по руке, прежде чем провести пальцами по его предплечью.
Оно заметно похудело, но с каждым днем становится все крепче. Из всех травм Джоны его рука заживала дольше всего – почти три месяца. Большую часть этого времени он пробыл на земле и ворчал. А еще он так пристально наблюдал за Стивом и его командой, что те закончили свою работу раньше положенного срока, полагаю, просто чтобы поскорее уехать отсюда. Но последний месяц Джона ходил без гипса и уже поднимался в небо, так что его настроение пришло в норму.
– Скоро тебе нужно улетать? – спрашиваю я.
Арчи стоит на лыжах в конце взлетно-посадочной полосы, ожидая взлета. Это единственный самолет, который у нас остался, пока Тоби ремонтирует старый самолет Фила – сейчас в нем нет даже сидений, а Джона решает, что хочет сделать со страховыми деньгами, полученными за Веронику.
Он смотрит на свои часы.
– Через час.
– Я тоже уезжаю. Обещала Мюриэль быть на рождественском базаре, чтобы убедиться, что все пройдет гладко.
Это уже вторая неделя зимнего карнавала. Прошлые выходные принесли нам рекордную посещаемость. И хотелось бы думать, что это как-то связано с маркетинговой кампанией, которую запустили мы с Эмили, обратившись к радиостанциям и новостным агентствам от нас и до самого Анкориджа, туристическим компаниям, школам, рынкам – в общем, ко всем.
Мы даже привлекли местных знаменитостей и политиков, которые с большим удовольствием посетили в прошлые выходные праздничный фейерверк и развлекательное воздушное шоу, которое провели пожарные самолеты Сэма в знак уважения к тяжелой работе пожарных этим летом.
Мюриэль уже с радостью подтвердила, что весной общественный центр обновит туалетные кабинки. Возможно, даже библиотеке сделают косметический ремонт, в котором она так отчаянно нуждается.
Мюриэль также сообщила мне, что с ней связался глава комитета по организации фермерского рынка Анкориджа, чтобы выяснить, что это за гениальная фирма, которую они наняли для проведения своей маркетинговой деятельности, потому что они хотят пересмотреть свою летнюю программу.
– Мейбл не говорила, как у нее дела? – Джона нащупывает свое пальто на крючке у двери.
– Продажи идут стабильно. – Я обращаюсь к Джоне, но эти слова больше предназначены Рою. Агнес и Мейбл прилетели сюда вчера, чтобы помочь продавать его деревянные фигурки. – Люди все время спрашивают, кто такой Злыдень.
Рой на секунду отрывается от сверки уровня столешницы, чтобы бросить на меня взгляд, и снова возвращается к своему занятию.
– Мне стоило сделать основания поменьше, чтобы у тебя не было места их подписать.
– О, я бы нашла способ сделать это, – подмигиваю я. – Твой сайт набирает много просмотров.
Месяц назад я по собственной инициативе запустила сайт «Резные фигурки Злыдня», в основном для демонстрации его работ и приема онлайн-заказов. И с прошлых выходных уже три клиента сделали покупки.
– Один человек попросил сделать ему на заказ…
– Никаких заказов!
Рой отходит от столешницы с уровнем в руке, кажется довольный своей работой. Как и во всем, что связано с деревом, Рой тщательно проработал каждый срез и уголок этого помещения. Я знала, что так оно и будет, когда приехала к нему через неделю после аварии Джоны, чтобы спросить, не захочет ли он заняться внутренней отделкой старого дома его семьи. Эту работу я собиралась поручить Стиву и его команде, однако чутье подсказывало мне, что, возможно, Рой оценит возможность помочь вдохнуть в это место новую жизнь, учитывая весь тот многолетний труд и усилия, которые он тайно прилагал.
Казалось, Рой был удивлен, увидев меня, и полон сомнений, что я хочу с ним работать. Предполагаю, это из-за признания, сделанного им мне в тот день, который, как я надеюсь, так и останется самым мрачным днем в моей жизни.
Я все еще пытаюсь понять, почему Рой вообще рассказал мне о своем прошлом.
Чтобы отвлечь?
Чтобы оттолкнуть от себя?
Но я не боюсь Роя. И я никому не стала рассказывать о его прежних проступках, даже Джоне, который, вероятно, был бы не в восторге от этого сотрудничества, если бы знал.
Назвать Роя хорошим человеком нельзя, но и плохим я назвать его не могу. Не мне отвечать на вопрос, чего он заслуживает; не мне назначать его наказания, особенно учитывая то, что последние тридцать лет он наказывал себя сам.
Все, что я знаю, – что человек, которым сейчас является Рой, был рядом со мной в трудную минуту.
И однажды, если он когда-нибудь решит воссоединиться со своей дочерью, возможно, я тоже буду рядом с ним.
– Как ты думаешь, мы можем перевозить мебель в понедельник? – спрашиваю я, распаковывая термос с супом для Роя.
– Скорее во вторник. – Его взгляд окидывает помещение. – Есть еще кое-что, что я хочу закончить, а потом потребуется по крайней мере два дня, чтобы убраться здесь.
– Затягиваем до последнего, – говорит Джона.
– Все будет в порядке. Сюда не так много вещей нужно завезти.
Двуспальную кровать, матрас, пропановые электроприборы, кухонные принадлежности, а также кучу покрывал и ворох всяких декоративных мелочей, чтобы навести уют.
– Я все еще думаю, что это мы должны остаться в этом домике.
– Твоя мама настаивает.
С тех пор, как они решили приехать, у меня была уже дюжина разговоров с Астрид, и она ясно дала мне понять, что Джона и его отчим будут ладить лучше, если их будет разделять озеро. И я не могу не согласиться.
Я поняла, откуда у Джоны его упрямство, и я
