Порочная связь - Меган Марч
– Увидимся, Карас.
Глава 5. Холли
Когда дверь за Логаном закрывается, я остаюсь на кухне. На столе лежит гора пакетов из Пигли-Вигли. Одной рукой я придерживаю пакеты, а за другую руку меня держит муж.
Крейтон медленно выпускает ее, но его взгляд не отрывается от меня. Он словно бросает мне вызов, предлагая задать вопрос, который вертится у меня на языке. И я задаю его:
– Ты остаешься?
Он отвечает не сразу, просто продолжает смотреть мне в глаза, и я начинаю нервно переступать с ноги на ногу.
– Нам нужно прояснить одну вещь.
– Хорошо, – шепчу я.
– Это дерьмо с исчезновениями… Не очень весело оказаться на моем месте, не так ли?
Я знала, что мои действия повлекут за собой последствия. Я опускаю глаза.
– Да, это невесело.
Он берет меня за подбородок, приподнимает мою голову, заставляя смотреть ему в глаза.
– Нет, это чертовски невесело, Холли. И с меня хватит. Никаких исчезновений. Это не игра.
Мое сердце делает кувырок, и я понимаю, что он прав.
– Хорошо. Никаких исчезновений.
Он сильнее сжимает мой подбородок.
– Если у тебя возникает проблема и ты чувствуешь потребность сбежать, ты приходишь ко мне, и мы пытаемся решить эту проблему.
Я киваю, но тут же понимаю, что ему нужно услышать это от меня.
– Хорошо. Я… я приду к тебе. Я больше не убегу. Клянусь.
– Хорошая девочка.
Его прикосновение становится нежным, и большим пальцем он начинает поглаживать мою щеку.
– Значит, ты остаешься? – снова спрашиваю я, потому что хочу услышать ответ.
– Да, я остаюсь.
– Ты уверен?
Он снова кивает, и улыбка сменяет серьезное выражение, которое всего несколько мгновений назад было на его лице.
– Да. Потому что ты здесь.
– Вот так просто?
– Не все должно быть сложным, Холли. Мы не должны быть сложными.
Крейтон убирает руку, но не сводит глаз с моего лица. Я пытаюсь осознать, что же только что произошло между нами. Я хочу сказать что-нибудь, но не нахожу слов. Лишь молча беру в руки пакет со стола и начинаю вытаскивать его содержимое. И замираю, когда дохожу до коробки «Лаки Чармз»[6].
Глядя на ярко раскрашенную коробку хлопьев, я бормочу:
– Ты купил «Лаки Чармз»?
– Я думал, что ты их любишь. Ты упоминала их в своем первом сингле.
На этот раз мое сердце снова делает кульбит, но его провоцирует совсем другое чувство. Я упоминала хлопья мельком во втором куплете, но большинство людей, вероятно, даже не заметили бы этого.
– Значит, ты всерьез вслушивался в слова моего первого сингла?
Крейтон выпрямляется.
– Холли, я видел твои выступления почти десяток раз. И сейчас я знаю наизусть каждое слово каждой твоей песни.
– О!
– Именно. О.
Он поворачивается ко мне, и я инстинктивно делаю шаг назад и прижимаюсь спиной к холодильнику.
Но он не дотрагивается до меня, просто упирается ладонями в холодильник по обе стороны от моей головы.
– Почему это так удивляет тебя? Здесь нет ничего удивительного.
– Я просто думала, что…
– Что?
– Что ты смотришь на меня, но на самом деле не слушаешь. У тебя есть более важные вещи, которые занимают тебя.
Он качает головой.
– Ты не понимаешь, Холли, и я не уйду, пока ты не поймешь.
– Пойму что?
– Что теперь самое важное в моей жизни – это ты.
Коробка вываливается из моих обессилевших пальцев и падает на пол.
Он улыбается, но выражение его лица становится хищным.
– Вот видишь? Ты не веришь мне. Но ты мне поверишь.
Мой мозг пытается функционировать. Пытается – но безуспешно.
Взяв меня рукой за подбородок, Крейтон поднимает мою голову и приближает свои губы к моим губам. Моя грудь вздымается и опадает, а сердце колотится как сумасшедшее.
– Ну, может быть, твое тело верит мне. Полагаю, я начну с него, а потом за ним подтянется и все остальное.
Я ожидаю, что он вопьется губами в мои губы, но он этого не делает. Он слегка касается моих губ языком, дразня меня, пробуя меня на вкус… соблазняя.
Я провожу руками по его плечам и зарываюсь пальцами в мягкий хлопок рубашки. Сладостный, нежный поцелуй сводит меня с ума, и мне хочется влезть на этого мужчину, как на кокосовую пальму.
Не то чтобы я когда-нибудь взбиралась на кокосовую пальму, но, судя по тому, как это делают все эти парни в телевизоре, мне кажется, что это чертовски легко и прикольно. И когда добираешься до верхушки, получаешь приз. В моем случае он будет заключаться в том, что моя вагина окажется возле губ Крейтона, и это тоже считается, верно?
Мои мысли путаются, и сумасшедшее желание охватывает меня.
Черт.
Я подпрыгиваю и обхватываю Крейтона ногами, едва не нападая на него. Он с шумом выдыхает, когда мое тело ударяется о его грудь, а мои ноги сжимают его, как кольца анаконды. Но мне наплевать. Я хочу его. Очень. Прямо сейчас.
Крейтон слегка откидывает голову, но я уже запускаю пальцы в его темные волосы и прижимаюсь губами к его губам. Сейчас я в роли активного партнера. Я в роли агрессора. И это восхитительно.
Потому что в глубине души я знаю, что выступаю в роли нападающего лишь потому, что он позволяет мне это. И у меня возникает идея. Я отпускаю его волосы и отстраняю голову.
– Как ты собираешься убедить меня? Потому что сейчас я хочу, чтобы ты убедил меня прямо на кухонном столе.
Грудь Крейтона начинает дрожать от сдерживаемого смеха.
– Господи, женщина! Я чертовски люблю тебя.
Мы оба замираем, и эти слова повисают в воздухе.
– Что ты сказал? – шепчу я.
Он сжимает челюсти, а его взгляд становится напряженным.
– Я сказал, что чертовски люблю тебя.
Это не возвышенное признание, не изящная фигура речи. Это внезапные, под влиянием момента вырвавшиеся слова.
– Ты это всерьез? – тихо спрашиваю я.
Его темные глаза заглядывают мне прямо в душу, и он поднимает руку и снова прижимает ладонь к моей щеке.
– Конечно, всерьез. Я редко говорю что-нибудь не всерьез.
Я собираюсь сказать что-нибудь… хотя сама не знаю, что именно. Но Крейтон проводит большим пальцем по моим губам и качает головой.
– Нет. Не говори ничего. Когда ты скажешь мне, что чувствуешь, я хочу, чтобы ты не колебалась, не раздумывала. Я хочу, чтобы тебя сжигало это чувство, чтобы ты была не в состоянии сдержать эти
