Любовный эксперимент по-американски - Елена Армас
– Он сильно разозлится? Поэтому ты и не решалась ему сказать?
Я вдруг испытал почти незнакомое для себя чувство. Ужасно хотелось защитить Рози. Наверное, дело в том, что она – лучшая подруга моей сестры. Плюс я органически не переваривал тиранов.
– Да нет. Ругать меня он не станет – я ведь следую за своей мечтой. Другое дело, что папа о ней услышит впервые.
Я успокоился и в то же время ощутил приступ любопытства. Что это за мечта, о которой любимый папочка ни сном ни духом?
– Впрочем, и обрадоваться он не обрадуется. Папа всегда мной гордился. Дочь – инженер, работает на Манхэттене… – Она помолчала. – В день окончания колледжа я впервые увидела, как папа плачет. Такие крупные были слезы… Никак не мог успокоиться. А в прошлом году меня повысили по службе; он тогда еще жил в Куинсе и рассказал о моем успехе всему кварталу. «Моя Горошинка теперь возглавляет рабочую группу! Стала тим-лидером!» Закатил целую вечеринку по этому поводу, пригласил соседей, как будто… как будто его дочь получила Нобелевскую премию. – Рози с улыбкой покачала головой. – Папа придет в ужас, услышав, что я все бросила ради занятия, которое ему толком ни о чем не говорит. Боюсь, он меня не поймет и не поддержит. Если так случится, мое сердце будет разбито.
– И все-таки… чему ты себя посвятила? – не выдержал я. – Что за новая мечта?
Под моим пристальным взглядом Рози словно заползла в раковину: опустила плечи, отвела глаза.
– Ты назовешь ее глупостью.
– Мечта не может быть глупой. И неважно, когда она тебя захватила – в детстве или в зрелом возрасте.
Ее изумрудно-зеленые глаза тоскливо уставились на меня.
– Выкладывай, Рози. Ты меня не слишком хорошо знаешь, но уверяю: я никогда не пытаюсь оценивать людей по своей мерке.
Она глубоко вздохнула и наконец призналась:
– Я написала и уже опубликовала книгу. В романтическом жанре. Это случилось больше года назад, как раз когда меня повысили по службе.
Девушка замолчала, смутившись так, словно сказала нечто нелепое.
– Да ведь это потрясающе, Рози, – нахмурился я. – Не то слово! Невероятно! Что же тут глупого?
– Это еще не все.
Я ободряюще кивнул. Продолжай…
– Мне пришлось публиковаться за свой счет, причем под псевдонимом. Сперва я даже ни с кем, кроме Лины, не поделилась, потому что… Думала, коллеги перестанут воспринимать меня серьезно, услышав, что речь идет о горячем романе для скучающих домохозяек. – Она снова вздохнула и покачала головой. – Бред, правда? Нет чтобы гордиться своим произведением… Опасалась, что люди станут недооценивать меня как инженера или будут преуменьшать достоинства книги. Все-таки к этому жанру относятся не всегда справедливо. Пойдут слухи: мол, чем она увлекается? Конечно, я говорю не обо всех на свете, а только о коллегах по работе. В основном – о мужчинах, и о папе, кстати, тоже. А уж что скажет публика – не знаю.
Рози на секунду задумалась, а затем ее взгляд слегка просветлел.
– Так или иначе, книга привлекла куда больше внимания, чем я ожидала. Интерес к ней потихоньку возрастал, и в конце концов издательство предложило мне контракт. Вот тогда у меня в голове и щелкнуло. Подписав договор, я уволилась – а для меня это поступок нехарактерный. Никогда не была летуном. По каждому решению продумывала «за» и «против», страховалась от рисков. И вдруг… Черт, почувствовала я себя просто классно. С одной стороны – страшновато, с другой – свобода, которой я жаждала всю жизнь. А потом все пошло…
Она перестала улыбаться и замолчала.
– Куда пошло? – выдохнул я, осознав, что невольно навис над столом.
– Ты свой лимит выбрал, – хмыкнула Рози, расправив плечи.
– Что? – недовольно проворчал я.
– Пять вопросов задал, – объяснила она. – Это уже шестой.
Я и забыл, что мы играем.
– А вот я по-прежнему в игре, – с нескрываемым удовлетворением заявила Рози. – У меня еще два хода.
– Такое чувство, что меня обманули, – пробурчал я, откинувшись на спинку стула.
Губы девушки сложились в легкую улыбку.
– Всегда играю по правилам, – гордо задрала голову она. – Какие у тебя планы, Лукас?
Вроде бы ничего сложного, однако я словно получил удар под дых. Рози напомнила мне об истинном положении вещей: плана не было. Так складывалась теперь жизнь. Лукас – вольный стрелок.
– Да рассказывать особо нечего. Так, обычные туристические развлечения.
Между нами повисло молчание – Рози явно обдумывала мой ответ. Я откашлялся.
– У тебя еще один вопрос.
Она внимательно изучила мое лицо и наконец спросила:
– Почему ты не приехал на свадьбу Лины и Аарона?
Я удивленно распахнул глаза. Застала врасплох… В голову полезли воспоминания о нескольких предшествовавших бракосочетанию сестры неделях, и у меня вдруг перехватило дыхание.
Рози, заметив мое смятение, заколебалась.
– Лукас…
– Все нормально, – перебил ее я.
На вопрос следовало дать ответ, и неважно, насколько он для меня сложен.
– Не смог приехать, – с трудом произнес я. – Не успевал. Я был…
Вместо продолжения у меня вырвался прерывистый вздох. Что я мог сказать? Да ничего. Как поведать об истории, которую всеми силами пытаешься загнать в дальние уголки памяти? Черт, достойного ответа не находилось.
Моей кисти коснулось что-то теплое. Я очнулся от раздумий и, скосив глаза, обнаружил на запястье пять длинных нежных пальчиков.
– Эй, – донесся голос Рози, а я все не отрывал взгляда от наших рук. – Не смог – это нормальный ответ. Правил ты не нарушил, Лукас.
Разрываясь между желанием сбросить ее ладонь и сплести наши пальцы, я не выбрал решения, хотя и нуждался в физическом контакте, близости другого человеческого существа. Сделал то, что мне удавалось лучше всего: встряхнулся и изобразил лучезарную улыбку. Надеюсь, сработало…
– Итак, игра окончена. Во сколько у тебя поезд на Филадельфию?
Ответить Рози не успела: ей кто-то позвонил. Запустив руку в сумочку, она вытащила телефон и, сдвинув брови, глянула на экран.
– Прости, мне надо ответить. – Тронув кнопку, она поднесла сотовый к уху. – Привет, папа! Олли приехал?
На другом конце провода долго говорили, и Рози замолчала, прислушиваясь. Затем ее глаза испуганно расширились, и в них заметалась
