Камердинер, который любил меня - Валери Боумен
Хоть бы его коллеги в министерстве внутренних дел поскорее раздобыли и прислали информацию о мисс Марианне Нотли.
Глава 8
На следующий день Марианна спускалась по лестнице в помещение для слуг без особой охоты, и единственная тому причина – мистер Бакстер, который находился там почти постоянно, если не был занят выполнением своих непосредственных обязанностей. Пусть они и заключили некое перемирие, но Марианна поклялась себе, что постарается как можно реже с ним встречаться. Во-первых, он слишком привлекателен, а во‐вторых, ведет себя подозрительно.
Тем не менее ей все-таки приходилось время от времени спускаться туда. Вот как сегодня. Юная леди накануне вечером за что-то зацепилась и порвала подол платья, и Марианне предстояло его починить. Пока обе леди отдыхали в своих спальнях, Марианна отправилась на поиски экономки миссис Котсуолд в надежде раздобыть серебристые нитки.
В помещении было тихо и на удивление немноголюдно. Марианна прошла мимо столовой, где за длинным столом сидели несколько человек, но Бакстера среди них не было. Марианна облегченно вздохнула и постучала в дверь маленькой каморки, которую занимала миссис Котсуолд, а уже через несколько минут шла по коридору в сторону кладовой, где хранилось все необходимое для рукоделия.
Дверь в помещение оказалась приоткрытой, и Марианна, распахнув ее, увидела мистера Бакстера, сидевшего верхом на бочонке в углу. Его нога в сапоге мерно покачивалась, бриджи неприлично плотно облегали тело, а расстегнутый ворот белой рубашки позволял бросить греховный взгляд на мускулистую грудь. Никакого галстука, куртки и шляпы. Светлые волосы были в беспорядке, словно он только что взъерошил их пятерней. По всей видимости, камердинер что-то писал: на коленях у него лежал лист бумаги, рядом на ящике стояла маленькая чернильница, а в руке он держал перо.
– Вы знакомы с грамотой? – непроизвольно вырвалось у Марианны.
Бакстер поднял глаза, и на его физиономии появилась самодовольная улыбка. Марианна судорожно сглотнула, мысленно обругав себя за несдержанность: надо было потихоньку уйти, пока он ее не заметил.
– Ну да, – ответил Бакстер беспечно, но без сарказма. – А вы?
– И я, – призналась Марианна.
– Почему же тогда вы удивлены?
Она не ответила, и он опять опустил глаза.
Что он пишет? Наверняка любовное письмо, что-то вроде: «Дорогая… единственная…» Судя по внешности этого человека, у него должна быть дама сердца в каждом городе. Марианна тряхнула головой. Ей-то какое дело? Ей вообще не следует думать о мистере Бакстере, а уж о его личной жизни и подавно.
Она огляделась. Чего здесь только не было: мешки с мукой и сахаром, бочонки с элем, бутылки с вином, жестянки с бобами и всевозможные сушеные травы в горшочках. Только вот корзинок для рукоделия она не увидела.
– Что-то ищете? – спросил Бакстер.
Марианна кашлянула.
– Да, нитки: надо починить платье миледи. Миссис Котсуолд сказала, что все необходимое здесь.
Он тоже посмотрел по сторонам.
– Если хотите, помогу вам в поисках.
– В этом нет необходимости, – сдержанно улыбнулась Марианна. – Думаю, справлюсь сама.
Тем не менее Бакстер отложил написанное в сторону, спрыгнул с бочонка и принялся методично открывать дверцы и выдвигать ящики. Марианна последовала его примеру. И хоть оба они молчали, она вдруг поняла, что для него почему-то важно найти проклятые нитки раньше ее. Ну уж нет, не бывать этому!
В процессе поисков она продвинулась в дальнюю часть комнаты, где он оставил то, что писал. Марианне очень захотелось узнать, письмо ли это. Она незаметно скосила на него взгляд, но увы: бумага оказалась перевернутой текстом вниз. Может, все-таки попытаться заглянуть?
– Нашел! – раздался голос Бакстера.
Ах как вовремя! Марианна обернулась и чуть резче, чем было необходимо, спросила:
– Где?
Он указал на верхний стеллаж, до которого она вряд ли смогла бы дотянуться.
– Там, – ответил он с улыбкой.
Она протянула руку в надежде, что он передаст ей нитки, подождала несколько мгновений и нетерпеливо спросила:
– Ну?
– Что «ну»? – весело переспросил Бакстер.
– Вы не собираетесь передать мне нитки?
– А вы хотите, чтобы я это сделал, мисс Нотли? – уточнил он с дьявольской улыбкой.
Марианна почувствовала, что краснеет.
– Да, мистер Бакстер, хочу.
– Есть одно слово, мисс Нотли, которое обычно используют в подобных ситуациях. Оно, говорят, имеет большую силу.
Ах, как ей захотелось залепить ему пощечину, чтобы стереть эту самодовольную ухмылку!
– И что же это за слово?
– «Пожалуйста», мисс Нотли. Это слово «пожалуйста».
Похоже, ему доставляет удовольствие издеваться над ней: это видно по его кристально-чистым голубым глазам. Ну уж нет! Надо покончить с этим раз и навсегда.
Чтобы не встречаться с ним взглядом, она выбрала точку на стене и, уставившись на нее, сладким голоском пролепетала, захлопав ресницами:
– Не передадите ли мне нитки, мистер Бакстер? Пожалуйста, будьте так любезны.
У него едва челюсть не отвисла от удивления, но коробку с нитками она получила и в ответ сделала такой реверанс, что едва не села на пол:
– Спасибо, вы так любезны! Ах как бы я без вас?..
– Рад был помочь, – выдавил Белл, с трудом сдерживая хохот.
– Сомневаюсь! – буркнула бестия и тут же решительно направилась к двери.
– Могу я вас кое о чем спросить, мисс Нотли? – крикнул ей вслед Белл, явно наслаждаясь ситуацией и стараясь раздразнить ее еще больше. Марианна остановилась.
– Думаю, да, мистер Бакстер.
– Какой вы были в детстве?
Марианна не сдержалась и фыркнула: зачем ему это? Мог бы спросить о чем-нибудь другом, если уж решил изводить ее ерничаньем.
– Знаете, у вас очень красивая улыбка, да и смех чудесный, – неожиданно серьезно проговорил Белл. – Только я не понимаю, что забавного в моем вопросе.
Марианна подавила усмешку. Ах вот как: «чудесный смех» – тот чудовищный звук, который у нее вырвался? Вряд ли. Да, похоже, мистер Бакстер – опытный соблазнитель: такие используют женщин, а потом бросают, как грязные носовые платки. Его льстивые речи, возможно, и могли бы произвести впечатление на юную горничную, но ее провести он не сможет.
– Почему вас это интересует?
– Просто захотелось узнать, рассказывали вы взрослым, если кто-то из других детей нарушал правила или озорничал, – усмехнулся Белл.
– Ах вот, значит, что вы обо мне думаете!
Разговор начал ее нервировать. Давно пора его прекратить, вернуться наверх и заняться, наконец, платьем леди Вильгельмины.
В этот момент, словно почувствовав ее настроение, он быстро преодолел разделявшее их расстояние, подошел и прислонился плечом к дверному косяку.
– Вы очень недоверчивы и подозрительны.
– Я? – переспросила Марианна, подавив улыбку, скрестила руки на груди и подняла брови. – А
