Все еще впереди - Мариана Запата
Чего он так и не смог ни принять, ни понять – почему мамы не было рядом с ним после этого?
Я помнила, как он рыдал и спрашивал: «Где мамочка?» и «Почему мамочка не играет со мной?». Никогда не забуду, как расстроен был Луи – сильнее, чем Джош. Я не сомневалась, Джош тоже любил Мэнди, однако для него она не заменяла весь мир. Он знал обо всем, что касалось его матери – Аниты. Единственное, что помогло тогда Луи – наша с ним близость и то, что он не отвергал мою любовь и заботу. Племянник не понимал, что творилось с его матерью, но охотно принимал все, что я была готова ему дать.
Думаю, он слишком сильно горевал по отцу и потому после ухода матери испытал лишь злость, а затем и вовсе перестал говорить о ней. Будто хотел совсем забыть о ее существовании. Я не раз пыталась заговорить о ней, но Луи отказывался слушать.
До сегодняшнего дня.
– Она сильно плакала, – тихо сказала я, заставив себя улыбнуться. – От счастья. Помнишь, как Джош плакал, когда Санта подарил ему бейсбольную биту? Она говорила, что ты самый прекрасный, и она тебя очень любит. После твоего рождения она целых два дня не давала мне тебя обнять, представляешь? Она не хотела тебя делить ни с кем, кроме твоего папы.
Все это время Луи смотрел на меня. Он ни разу не улыбнулся, и лишь пальцы, беспокойно перебирающие край одеяла давали понять, что он меня слушает.
Даллас сжал мою руку.
– Похоже, она тебя очень сильно любила, – сказал он Луи.
Малыш лишь хмыкнул, и все.
Впрочем, на сегодня и этого достаточно. Не хочу заставлять его говорить о матери.
– Твой брат знает кучу историй о ней. Как-нибудь попроси его рассказать их. Он сильно ее любил. И я тоже.
Глаза Луи заблестели, и он быстро кивнул. Слишком быстро. Уголки его губ печально опустились, и он сглотнул. Затем еще раз сглотнул, и я поняла, что он пытается принять решение.
– Так же, как ты меня любишь? – заявила спокойным тоном эта коварная козявка.
Следует признать, что сегодня дело хотя бы сдвинулось с мертвой точки – мы заговорили о Мэнди. Я подмигнула Луи.
– Не сходи с ума. Не так сильно.
Он улыбнулся.
– Луи, может, расскажешь мне сегодня историю о твоем папе? – спросил Даллас.
Глава 24
– Джош, я подожду тебя снаружи! – крикнула я следующим утром, заметив, что еще пять минут – и нам пора выезжать в школу, если мы не хотим опоздать.
– Хорошо! – отозвался он из кухни, доедая кашу.
Луи стоял рядом со мной, с рюкзаком за спиной и бутербродом с медом в руке. Я в красках представила усеянное крошками сиденье и пол машины.
– Я готов, – сказал он, глядя на меня голубыми глазами, такими невинными, что трудно было даже вообразить себе, будто их владелец в будущем однажды может совершить нечто дурное.
Я устало улыбнулась ему и кивнула на дверь. Я была измотана. Уложив мальчиков спать, я вчера долго еще бодрствовала, прокручивая в памяти каждый разговор с Далласом, начиная со дня нашей первой встречи. Их оказалось много.
Сколько раз он говорил мне, что будет верен жене, пока не разведется? Вроде бы при каждом упоминании о ней?
Сколько раз он говорил, что его воображаемой будущей девушке придется его подождать?
Он знал меня. Разумеется, он меня знал. В целом он не похож на мудака, который говорит одно, а делает другое.
Затем я подумала о словах Ванессы, что мне нужно перестать трусить, и как она напомнила мне о том, кто я есть сейчас. Много лет ушло у меня на то, чтобы понять, кто я, чего хочу и что готова дать тем, кого люблю.
Ответ: все. Я готова отдать любимым людям все и вся.
И куда это меня завело?
Думая о Далласе, я повернулась и направилась по дорожке и вдруг заметила мотоцикл, стоящий у дома соседа.
Это был мотоцикл Джексона.
С того разговора в мастерской прошло уже несколько недель. И все это время я не видела его мотоцикла на улице. Буквально на днях я спросила у Далласа, когда мы ужинали после тренировки, видел ли он брата или слышал о нем, и он ответил, что нет. Однако выражение его лица меня поразило.
Лишь на члена семьи можно так злиться, и при этом продолжать любить его и беспокоиться о нем. Я это понимала. Джексон был тем еще засранцем, однако он оставался его братом.
Я со вздохом посмотрела на Луи, который уже подходил к задней дверце машины.
– Котенок, я сейчас вернусь. Кажется, я видела брата Далласа, и хочу спросить его кое о чем. Буду через секунду.
– Ладно.
Хотелось ли мне переходить через дорогу и снова говорить с этим ублюдком? Нет, не хотелось. Кто бы предупредил, что вести себя по-взрослому будет так трудно и сложно. К тому же я никогда не умела оставаться в стороне.
Я перебежала через улицу, настраиваясь на разговор и надеясь не получить при этом по лицу – потому что именно этого хотелось Джексону в прошлый раз.
Разумеется, у мотоцикла стоял блондин с густой бородой, который, судя по сумкам на заднем сиденье, явно не собирался ехать на соревнования в эти выходные. При виде меня он моргнул, совсем как его брат.
Я остановилась, не дойдя до него десяти футов, и выставила руки ладонями вперед в мирном жесте. Джексон выглядел старше Далласа.
– Слушай, я лишь хочу сказать, что не нужно наказывать Далласа за то, что я сказала и сделала тебе, хорошо?
Он усмехнулся и покачал головой, затем обошел мотоцикл и подтянул стропу на сумке.
– Так ты не собираешься извиняться? – Он саркастически фыркнул, и мне захотелось врезать ему или снова плеснуть в лицо гавайский пунш.
– С чего вдруг? Ты это заслужил. – Я настороженно смотрела на него – вдруг потеряет над собой контроль и набросится, но он даже не
