Дамы тайного цирка - Констанс Сэйерс
Одри помолчала, позволив сказанному уложиться в голове. Как будто с луковицы счищали слой за слоем, сейчас Лара видела ту сторону матери, о которой раньше не имела ни малейшего представления. Одри попыталась отколупать что-то со своих шорт – Лара не сомневалась, что там ничего не было, просто она занимала руки, пока выкладывала свою историю, то, что хранила взаперти вдали от всех.
– Я с самого начала знала, что он сумасбродный. В то лето это был своего рода треугольник – Джейсон, Питер и я, но я знала, что после Дня Благодарения они собираются поехать в Лос-Анджелес. А я останусь здесь, – наконец Одри упёрла руки в бёдра. – Я давно хотела тебе сказать – всегда, но боялась как-то нарушить твою связь с Джейсоном. Ты так за него цеплялась. Твой биологический отец – Питер, Лара. Не Джейсон. Накануне его исчезновения я сказала Питеру, что беременна. Честно говоря, когда он пропал, я решила, что он просто сбежал. Как и ты, я была сбита с толку. И пока не пропал Тодд, думаю, где-то в глубине души я всегда считала, что Питер оставил меня, чтобы избежать ответственности. Мы не знали, что и думать. Мы с Джейсоном оба были убиты горем. Конечно, привлекли полицию, но те тоже полагали, что он просто собрался и уехал. Его мать годами давила на них, пока его наконец не объявили погибшим в начале 1980-х.
– Ты не думала, что с ним случилось то же, что и с Десмондом Беннеттом? Никто не посчитал?
Одри рассмеялась.
– Ты даже не представляешь себе, как мы тогда жили. Саймон и Сесиль столько всего умалчивали о матушке. Теперь, зная то, что ты мне рассказала, я думаю, что матушку, наверное, погубило исчезновение Десмонда – заодно с Альтаказром. Уверена, что он ей не помог.
– Почему никто из вас не сказал мне, что мой отец – Питер?
Одри опустила солнечные очки и встретилась взглядом с дочерью.
– Я никогда не говорила об этом Джейсону. Не видела смысла – и до сих пор не вижу.
Лара резко выдохнула. Джейсон Барнс не был её биологическим отцом. Что ещё хуже, он даже не знал об этом. За некоторые вещи Лара цеплялась в своём самоопределении. Одна из них: что Джейсон Барнс – её отец. Она думала, что унаследовала от него способности к музыке – но теперь получается, не от него, а от Питера Бомонта. Тогда она вспомнила, как он смотрел на неё, когда она играла песню Питера. Как будто увидел призрака.
– Ты уверена? – Лара уселась на свой шезлонг. – Что он мой отец?
– Ты когда-нибудь видела фото Питера? Конечно, все всегда говорили, что они с Джейсоном похожи как братья, но, по-моему, это некоторое преувеличение. Ты очень похожа на Питера.
Она видела только одну фотографию. Ту, которую показал ей Джейсон, когда они были вдвоём на радиостанции. Что-то в тот день потянуло её к Питеру, но она подумала, что он просто был в центре внимания фотографа. Лара ошибалась. Дело было в другом, в родственной близости.
Одри встала и начала яростно дёргать ягоды с другой делянки кустарников, черноплодка тяжело сыпалась в корзину.
– Это не моё дело, но ты должна сказать ему, – заметила Лара.
– Я думаю, и Джейсон, и я пытались как-то жить дальше, каждый по-своему. Я думаю, что на каком-то уровне он догадался, но он ведь тоже любил Питера. Один взгляд на тебя – и я не могу представить, чтобы он не знал правду, – вздохнула Одри. – Тогда… никто из нас словно не мог продолжать жить без него, так что ты заполняла эту пустоту.
– Пока могла.
Одри повернулась.
– До тех пор, пока не стало нечестным просить тебя об этом. В реальности Питер был бы ужасным отцом. Я бы никогда не остановила его отъезд в Лос-Анджелес – это была его мечта на самом деле, не Джейсона. Когда я сказала Джейсону, что беременна, он будто обрёл в тебе смысл. Если бы Питер был жив, всё бы повернулось иначе. Я любила Питера, но в конечном итоге ты получила лучшего отца.
– Но тебя же это тоже устраивало. Ты сама так говорила.
Одри молчала, не двигаясь.
– Отсутствие Питера почти разрушило меня. Я сделала всё, что могла.
Лара посмотрела на свою корзину – та наполнилась. Она подошла к матери, к этому таинственному созданию, которое всегда казалось невероятной яркой личностью, такой цельной, и принялась вместе с ней таскать корзины к трактору. Сегодня она поедет домой и поможет матери готовить варенье. Она разольёт его по герметичным стеклянным банкам, тщательно запечатает крышки, наклеит этикетки и подпишет дату. Лара забралась на водительское сиденье трактора. У всех есть свои секреты и причины их хранить.
Прости её, Лара.
Секрет внутри неё был прав.
Дома Лара проверила электронную почту. Пришло одно письмо от Эдварда Бингемптона Барроу с темой сообщения: «СРОЧНО! Найдена третья картина!»
Гастону и Ларе:
Картина «Сильви на скакуне» в эти выходные была представлена в газете «Фигаро» вместе со статьёй об Эмиле Жиру и трёх портретах. Мы нашли третью картину – портрет Эсме! Из-за всей этой шумихи вокруг картин мы получили звонок от женщины из дома, где находилась старая картина Жиру. Она заявила, что у неё на чердаке есть картина, которая по описанию соответствует пропавшему третьему полотну «Эсме, укротительница львов». Мы с Мишо немедленно отправились посмотреть на него. Я очень рад сообщить вам, что оно подлинное. Прикрепляю фото!
Лара нажала на вложенное фото – и у неё кровь застыла в жилах.
Глава 31
Вернувшись в участок, Бен обнаружил три пропущенных звонка от Дойла, но никакой записки. Он терпеть не мог, когда Дойл так делал. Также на электронную почту пришли два письма от Ким Ландау. Бен навёл на них курсор, но не смог заставить себя открыть ни одно.
Накопилась стопка писем, и он принялся разбирать их, в основном какие-то рекламные рассылки, которых полицейские участки всегда получают массу. Выкидывая листовки о распродажах в мусорную корзину, Бен посмотрел на доску. Он попросил Дойла вернуть её обратно в подвал, но помощник никогда не следовал приказам. Лара сказала, что Тодд, Питер и Дез мертвы, и больше нет смысла искать их. Бен пошёл вытащить кнопки, на которых держались записки и фотографии, но обнаружил, что до сих пор не может разобрать эту доску.
Тут его внимание привлекла одна деталь – фото Питера Бомонта, которое висело на доске
