Последние парень и девушка на Земле - Шиван Вивьен
Я пробралась на крыльцо, стараясь не наступать на те половицы, которые скрипели. А затем села под окном, прислонившись спиной к стене. Мамино платье наверняка погублено. Как и все остальное в моей жизни.
Мама резко спросила:
– И как же, по-твоему, это все должно завершиться? Если честно?
– Ты спрашиваешь меня, каков будет конец игры.
– Ну, миссис Дорси слышала от Морган, которая слышала это от Кили, что ты замыслил что-то по-настоящему крупное. Так почему ты не можешь поделиться этим со мной?
Я уже начала трезветь, но та глупая ложь, которую я всего несколько часов назад сообщила Морган, чтобы заставить ее поверить в то, что все хорошо, теперь, когда я приехала домой и увидела, что все стало еще хуже, вызвала у меня головокружение и тошноту.
– Потому что я не могу! Ты должна просто мне верить!
Я удивилась, когда отец это сказал. Стало быть, у отца действительно был план?
Конечно же он у него был. Мне вообще не следовало в этом сомневаться.
– Пожалуйста, Джим! Скажи мне, ради чего мы продолжаем так упрямиться? Ведь твою петицию вроде бы поддержали только семь семей? А работа над плотиной уже началась.
– Началась только предварительная работа. Я уже провел изыскания, понимаешь? Они пока только отводят воды реки, чтобы у них была сухая площадка, на которой они и начнут возводить плотину. Ничего такого, чего бы нельзя было повернуть назад. И если мы будем держаться стойко и не будем заключать соглашения с оценщиками, по закону они не смогут продолжать возводить плотину. Разве что они подадут на нас в суд, чтобы тот вынес вердикт о принудительном отъеме у нас частной собственности, или официально признают наш дом непригодным для жилья, чего они сделать просто не смогут…
– Стало быть, это игра в «кто первым струсит». Ты играешь в игру «кто круче», где ставкой является наше будущее. – Меня затошнило, но не от выпитого пива, когда мама презрительно рассмеялась. – Я зарабатывала на жизнь всей нашей семьи последние два года, экономя на всем, работая день и ночь, чтобы попытаться накопить достаточно денег и отправить Кили учиться в Бэрд. У меня не получилось накопить на ее учебники или на проживание в общежитии, так что, пока она будет там учиться, ей однозначно придется еще и работать, но зато ей не придется обращаться за займом на образование. Но если бы мы получили деньги, которые, как я слышала, выплачивают некоторым жителям Эбердина, наша дочь могла бы выбрать для учебы любой колледж или университет. В будущем году она могла бы подать несколько заявлений о приеме на учебу и выбрать для себя лучший университет, а не тот колледж, который мы можем позволить себе сейчас. Мы могли бы потратить оставшиеся летние месяцы на то, чтобы поездить по стране, выбирая для Кили все самое лучшее.
– Джилл, да у тебя истерика, – сказал отец.
Да, у мамы действительно была истерика. И господи боже, мое сердце разрывалось, когда я слышала, как родители спорят. Я не хотела быть причиной их ссоры.
– Конечно, у меня истерика! – закричала мама. – Нас вот-вот должны вновь эвакуировать из нашего дома! Я знаю, что ты заботишься об Эбердине. Я знаю, что тебе небезразлично то, что построила здесь твоя родня. Но ты не имеешь права заботиться обо всем этом больше, чем о нас! Ты должен прежде всего думать о нас, Джим.
Было похоже, что отец сейчас взорвется.
– У меня есть план, – заявил он. – И отстаивание наших прав до конца – это часть этого плана. Я просто не могу сейчас взять и подписать бумаги!
Мама принялась ходить по гостиной взад и вперед.
– У нас сейчас есть шанс начать все заново. И я не позволю тебе разрушить эту возможность.
Я затаила дыхание. Неужели мама сейчас скажет отцу про свою встречу с оценщиками?
Нет, не скажет. То, что она скажет, будет еще хуже.
– Я должна позаботиться о себе. И для этого мне нужно самой сесть за руль.
– О чем ты говоришь?
– Я уезжаю.
Я закрыла рот как раз вовремя, чтобы заглушить вскрик.
– Уезжаешь?
– Да. Из Эбердина… – Мама вдохнула. – И от тебя.
– Джилл, подожди минутку, я…
– У тебя в приоритете отнюдь не мы, и я не могу и дальше участвовать в этом глупом фарсе. Когда тебе захочется подумать в первую очередь не о себе, а о своей семье, то может быть, у нас с тобой еще будет шанс. Но я в этом совсем не уверена.
Мама вышла из дома, и дверь с сеткой от насекомых захлопнулась за ней. Она прошла мимо, не заметив меня, и села в свою машину. Я точно знала, куда она поедет.
К своей лучшей подруге.
Отец вышел вслед за ней на дорогу. Он крикнул ей вслед:
– Пожалуйста, Джилл! Просто поверь мне! Дай мне еще немного времени, и ты увидишь, что я прав!
Я поднялась на ноги. Отец заметил, что я стою на крыльце:
– Кили, я…
– Все в порядке, папа. Тебе не надо мне ничего объяснять…
Могу сказать и больше – мне не хотелось слушать его объяснения.
Я зашла в дом и, крепко держась за перила, поднялась на второй этаж. Я включила в своей спальне свет и встала у окна. Мимо проехал Ливай, как и обещал. Он не помахал мне рукой, а просто продолжил крутить педали.
Глава 32. Воскресенье, 29 мая
ГОВОРИТ СИСТЕМА ОПОВЕЩЕНИЯ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЯХ. В графстве Эбердин начиная с настоящей минуты действует предупреждение о приходе сильной грозы. Начиная с этого вечера ожидаются обильные осадки, которые продлятся все следующие двадцать четыре часа. Оставайтесь на нашей частоте для прослушивания дальнейших прогнозов.
Наутро я проснулась в состоянии тяжелейшего похмелья.
Я не получала сообщений от Джесси. Да и, если честно, не ждала их.
Но я почувствовала еще большее уныние, когда поняла, что проспала все сообщения, поступившие минувшей ночью от Морган, в которых подруга раз за разом вопрошала: «Где ты?» Сначала в ее сообщениях чувствовалась озабоченность, но в конце концов в них прорвался гнев, когда она осознала, что я смоталась, даже не попрощавшись. Мама посылала мне сообщения вроде: «Не могу поверить», и «Я так на тебя зла», и «Все еще зла, но напиши мне, чтобы я знала, что с тобой все в порядке».
«Извини, что пропустила твои сообщения, – написала я в ответ. – Не хотела тебя беспокоить. У меня тааакое похмелье! Почти не помню, что случилось
