Слишком поздно - Колин Гувер
Тем временем мы подъезжаем к рестику. Останавливаюсь на парковке и глушу мотор. Сидим неподвижно. Слоун, наверное, ждет, что я первым выйду из машины, но чувство такое, будто я испортил ей настроение.
– Ну вот, я взял и обломал все веселье, – говорю. – Не знаешь, как мне загладить вину?
Слоун тихонько смеется.
– Выведем игру в писанину на новый уровень, – предлагает она. – Попробуем немного развеяться. Пока едим, можно не писать, а говорить что-нибудь, не думая.
Я киваю и жестом указываю на рестик.
– После вас, – говорю. – Моржовые бивни затуманивают мне взор, как шоколадный пудинг.
Слоун со смехом открывает дверь.
– Одноногие тигровые акулы полезнее овощей.
Глава восьмая
Эйса
– Джон!
Мобила чуть не ломается – так сильно я ее стиснул. Я вдыхаю через нос и выдыхаю ртом, пытаясь успокоиться и не пороть горячку.
– Джон!
Наконец он с грохотом поднимается ко мне по лестнице. Входит и говорит:
– Какого хрена? Уже посрать нельзя…
Я смотрю на экран телефона с данными GPS.
– Что за адрес: 1262 по Рикер-роуд?
Джон смотрит в потолок, барабаня пальцами по косяку.
– Рикер-роуд, – бормочет он себе под нос. – Там кафешки вроде. – Потом вбивает адрес в поисковик у себя на смартфоне. – А че? Еду заказал?
Мотаю головой.
– Нет, просто там сейчас Слоун.
Джон вскидывает голову.
– Тачка сломалась? Ее забрать оттуда?
Я закатываю глаза.
– Не надо ее забирать, дебил. Она торчит на Рикер-роуд, а должна быть в кампусе. Хочу знать, какого хера она там забыла и с кем она там.
До Джона наконец доходит.
– Вот бля. Сгонять, проверить? – Он ищет еще что-то у себя в телефоне. – Это итальянское заведение. «Ми аморе» какое-то.
Бросив телефон на кровать, я встаю и принимаюсь расхаживать по комнате.
– Нет, – говорю. – Туда ехать слишком долго, пробки. Она уже свалить успеет.
Делаю глубокий вдох и, зажав переносицу пальцами, пытаюсь успокоиться.
Если Слоун мне изменяет, я это выясню, и тогда ей пиздец. Козлу, с которым она пежится, повезет еще меньше.
– Ладно, разберусь. Вечером.
Глава девятая
Слоун
Картер открывает передо мной дверь. Давненько я не ходила по кафешкам. Успела забыть, как вкусно в них пахнет.
Изо всех сил напоминаю себе, что это просто обед, он ни к чему не обязывает, однако страх того, что Эйса все выяснит, меня не покидает.
Хостес берет два меню и улыбается нам.
– Столик на двоих?
– Да, спасибо, – говорит Картер. – Бананы любят кипяток в Рино, – невозмутимо произносит он потом.
Я громко смеюсь. Хостес смущенно оборачивается и, покачав головой, приглашает:
– Следуйте за мной.
Картер берет меня за руку, причем переплетает свои пальцы с моими и улыбается, отчего сердце начинает колотиться, как бас-барабан.
Боже мой, так нельзя, нельзя, нельзя.
У столика Картер отпускает меня, и груди становится больно. Мы проскальзываем в кабинку и садимся, кладем на столик локти. Я смотрю на руку Картера, на ту, которой он только что держал мою. Рука как рука, поразительно, как простое прикосновение может взволновать душу. Что в нем, черт побери, такого особенного?
– В чем дело? – спрашивает Картер, и я словно выныриваю из омута. Картер смотрит мне в глаза, чуть склонив голову набок. Смотрит пристально, как будто старается прочесть мои мысли.
– А что? – спрашиваю я, делая вид, что не понимаю, о чем речь.
Он откидывается на спинку диванчика и скрещивает руки на груди.
– Так, хотел узнать, о чем думаешь. Ты так на мои руки глядела…
Щеки наливаются жаром, однако смущаться я отказываюсь. Откидываюсь на спинку и подвигаюсь к стене, лишь бы не сидеть прямо напротив Картера. Задираю ноги на сиденье рядом с ним и скрещиваю их. Устраиваюсь поудобнее.
– Задумалась просто, – отвечаю.
Он повторяет за мной, пристроив ноги у меня под боком. То ли и ему так удобнее, то ли он просто дразнится.
– Я знаю, что ты задумалась, вот и хочу знать, о чем именно.
– Ты всегда такой любопытный?
Он улыбается.
– Если речь о сохранности моих конечностей, то да.
– Ну, успокою: я не думала о том, как бы отрезать тебе грабли.
Он смотрит мне в глаза, расслабленно упершись затылком в стенку кабинки.
– Расскажи.
– Ишь, настырный, – говорю я, заслоняясь меню. Под пронзительным взглядом темных глаз Картера отказать трудно, так что лучше в них вообще не смотреть.
Зацепив пальцем верхнюю кромку меню, он заглядывает ко мне. Так и ждет ответа. Я со вздохом откладываю меню на столик.
– Картер, личные мысли неспроста личные.
Он прищуривается и подается вперед.
– Мне что, не стоило тебя за руку брать? Ты из-за этого разозлилась?
От звука его бархатистого, чувственного голоса у меня в животе бабочки. Говорю себе, что это просто от голода.
– Да не злилась я, – вру, стараясь уйти от ответа. Беда в том, что мне понравилось, как он держал меня за руку. Очень понравилось.
Открываю меню. Не хочу видеть реакции Картера и в неловкой тишине просматриваю названия блюд. Однако молчание невыносимо: я чувствую на себе взгляд Картера, он прямо вынуждает меня посмотреть на него.
– Можно мне уже пиццу? – сменив тему, нарушаю я тишину.
– Заказывай какую хочешь, – говорит Картер и наконец сам открывает меню.
– Пеперони с луком. – Бросаю меню на стол. – И воды. Я пока в туалет.
Выход преграждают ноги Картера. Хочешь не хочешь, а на него посмотришь: Картер сидит, уткнувшись в меню, но вот наконец медленно, по очереди опускает ноги на пол, и при этом с его губ не сходит легкая улыбка. Я ухожу в туалет, там запираюсь. Приваливаюсь спиной к двери, закрываю глаза и позволяю себе наконец выдохнуть.
Черт бы его побрал.
За то, что сел на паре со мной.
За то, что пришел ко мне в дом.
За то, что ведет дела с Эйсой.
За то, что привез меня сюда.
За то, что держал меня за руку.
За то, что ведет себя так мило.
За то, что он именно такой, каким я хочу видеть Эйсу и какой нужен мне.
Намыливаю и мою руки раза три, но ощущения не убрать. Картер как будто все еще держит меня своей мозолистой рукой и ведет по залу ресторана. Хоть до дыр ладони затри, а кожу все покалывает.
Вымыв руки в четвертый раз, я наконец набираюсь смелости, выхожу из уборной и занимаю свое место в кабинке.
– Я подумал, что немного тонизирующего тебе не
