О чём молчит Ласточка - Катерина Сильванова
И тут Володя окончательно разозлился. Он свернул скайп, открыл ICQ и набил текст так яростно, что под пальцами жалобно скрипнул ноутбук. Не глядя, ударил по клавише Enter, и в чате появилось:
«Выпороть, Игорь, не значит отыметь! Ты пытался воспользоваться моей невменяемостью и чуть не изнасиловал, когда я был не в состоянии отказать».
Ответ на его сообщение пришёл незамедлительно. Странный ответ.
— Что за?.. — пробормотал Володя, читая.
«Что за херня у тебя творится?! Ты там совсем с ума сошёл? Прошлого раза не хватило?!»
Володя поднял взгляд на строчку выше, к имени собеседника — YuriKo. И беспомощно уставился на окно чата с Юрой — последнее сообщение Володи начиналось со слов «Выпороть, Игорь, не значит…».
Осознание случившегося пришло к нему не сразу. Внутренний голос протестовал: «Да быть не может!» Мозг отказывался принять, что Володя отправил такое сообщение не тому адресату. Как он вообще умудрился это сделать, ведь окна-то разные?
Сколько бы Володя ни сопротивлялся, глаза видели другое — он отправил это Юре.
Сердце на миг замерло и ударило так, что стук эхом отразился в голове. Володя обхватил ладонями лицо. Он много раз слышал выражение «провалиться сквозь землю», но даже не догадывался, что это чувство может быть буквальным. А оно таким и было! Володя буквально опускался ниже и ниже — кресло чуть откатилось назад, будто призывая его спрятаться под стол.
Время тянулось, Юра молчал. Володя пытался придумать ответ, но что он вообще мог сказать?
— Дурак, не молчи, — прошипел сквозь зубы сам себе. — Напиши хоть что-нибудь!
И стал набирать совершенно дурацкое сообщение, прекрасно понимая его ничтожность:
«Это было не тебе».
Юра ответил мгновенно и зло:
«Да я, блин, и так понял, что не мне».
«Только не думай обо мне плохо», — написал Володя, кривясь от того, насколько жалобной получилась просьба и насколько жалким стал он сам. Володю охватило настолько сильное чувство стыда, что он не покраснел, а побледнел.
От ответа Юры стало ещё хуже:
«Я не буду говорить об этом сейчас, мне надо работать».
Володя опустил голову на сложенные на столе руки.
Кем он стал в глазах Юры теперь, со своими мерзкими пристрастиями? Гадким психом? Володя не удивился бы, окажись всё так. Тут нечему удивляться: отвращение — нормальная и вполне предсказуемая реакция.
Володя с трудом нашёл в себе силы спросить Юру:
«Ты ещё напишешь мне вечером?»
Но тот, явно взбешённый, проигнорировал вопрос.
«Ты скажи мне только одно: тебе реально было мало прошлого раза?»
«Это не ещё один раз, я и писал про прошлый. Больше я даже не виделся с ним — и не хочу».
«Не хочешь видеться или не хочешь, чтобы тебя били и унижали?»
«Никто меня не унижал! Я не мазохист! Это был исключительный случай!» — чуть было не отправил Володя, но удалил, рассудив, что такой ответ может стать поводом для новых разборок. Отправил наиболее безопасное:
«И того, и другого».
Володя видел, что Юра набирает сообщение. Глядя на иконку пишущего карандаша, он терпеливо ждал целую минуту, прежде чем тот остановился и пришло неожиданно короткое:
«Всё, ухожу. Мне надо работать».
«Юра, подожди! Я всё испортил?»
«Нет, я просто занят. Я напишу тебе вечером. До свидания, Володя».
От стыда и злобы хотелось рычать. Володя встал из-за стола, пошёл умыться. Посмотрелся в зеркало — бледный и всклокоченный. Опять какой-то жалкий. Странное наступило время — раньше день за днём он становился сильнее и крепче, а теперь все труды прошлых лет, будто слепленные из песка, рассыпались прямо на глазах. Неужели они на самом деле ничего не стоили? Неужели всё, чего Володя добился, — создал красивую маску?
Он вернулся в кабинет, сел за стол. Сообщение от Игоря всё ещё мигало, он ждал ответа.
«Отыметь? Ты чего? Ты обиделся на то, что я хочу тебя?»
«Я не обиделся, но теперь не знаю, смогу ли тебе доверять. Ты мог бы просто попросить тогда».
«И ты бы не отказал?»
«Нет».
«Хорошо, я прошу тебя, давай поменяемся местами?»
Володя не стал отвечать сразу. Тупо смотрел в экран. Думал о том, что все эти разборки с Игорем, словно мышиная возня, глупы, мелочны и бессмысленны. Но как много от них вреда.
Зазвонил телефон, на экране высветилось: «Игорь». Володя не хотел его слышать и сбросил. Игорь написал в ICQ:
«Вов? Почему не берёшь трубку?»
«Не хочу. Не до тебя сейчас».
«Почему? Сегодня выходной!»
«Да просто не до тебя», — спокойно ответил Володя, но реакция Игоря была агрессивной:
«Вот так, значит? Тогда пошёл ты, чёртов невротик! Было бы перед кем унижаться!»
Прочитав, Володя даже бровью не повёл. За годы общения не только Игорь узнал Володю, но и Володя Игоря. Он наизусть выучил все его реакции, нашёл, на какие точки надавить, и сейчас спровоцировал Игоря специально. Не ответив, закрыл окно чата. Реакция Игоря была предсказуема: для него просить прощения и правда было сродни унижению.
И всё-таки Игорь был прав: у Володи бывали срывы, и тот, что произошёл в сентябре, — далеко не первый. А Игорь не раз помогал ему справиться с ним — разговаривал, выписывал рецепты. А ещё однажды, в самом начале их общения, сделал то, о чём попросил Володя, — выпорол.
Можно было по пальцам сосчитать, сколько раз эта проклятая порка вообще случалась в его жизни: всё в молодости и вот недавно — в сентябре. Не больше десяти раз за почти сорок лет! И о последнем разе сейчас узнал Юра. Нужен ли Володя ему такой, какой есть, — невротик? Не испугается ли?
— Так, стоп, — приказал Володя сам себе. — Хватит стыда и вины.
Он не мазохист. Но даже если бы Володя был им, то это его личное дело и стыдиться здесь нечего. Тем более Юра знал про шрамы — и всё равно его принял.
