Личная помощница для тирана - Алиса Верди
При нашем появлении они поворачивают головы и замолкают.
— А вот и наши прекрасные дамы приехали, чтобы скрасить нам досуг — радостно улыбается лысый, подталкивая нас поближе к столу.
Девчонки тоже улыбаются и гордо выпячивают свои достоинства.
Я же опускаю глаза в пол, стараясь стать как можно менее заметной, и не привлекать внимания. Пытаюсь спрятаться за спинами коллег так, чтобы меня было не видно.
Пульс бьется так часто, что даже воздуха не хватает.
— Я думаю, девушек можно отпустить, чтобы не заскучали, мы ведь тут о делах говорим. Вряд ли им будет интересно, — раздается низкий глубокий мужской голос с легкой хрипотцой.
Невероятно сексуальный тембр, у меня даже мурашки по телу пробегают помимо воли.
Он кажется мне смутно знакомым, и я хочу взглянуть на его обладателя, но боюсь высунуть нос из-за спины Альбины.
В итоге любопытство перевешивает, и я все же осмеливаюсь бросить взгляд на мужчину за столом.
С моего положения вижу лишь мощную здоровенную фигуру: широченный разворот плеч и огромные бицепсы, натягивающие дорогую ткань пиджака. Такой пришибет и даже не заметит! И пикнуть не успеешь.
Мой взгляд скользит выше, и я вижу тату в распахнутом вороте рубашки, и четкую очень жесткую линию челюсти.
Она буквально кричит о жестокости ее владельца. Такие бывают у разных бандитов или криминальных авторитетов.
Боги, какой кошмар!
Этот Демон пугает меня до чертиков! Я вновь в ужасе прячусь за Альбину.
Ох, пожалуйста! Пожалуйста! Отпустите нас!
— Это от чистого сердца, Тимур Борисович! Исключительно в знак наивысшего уважения! — лысый прикладывает руку к груди.
Наступает пауза, во время которой я молюсь про себя, крепко зажмурившись. Он же не выберет меня, верно? Тут ведь есть и получше.
И вдруг раздается низкий чувственный баритон
— Пусть темненькая останется.
4.
Сердце делает в груди кульбит, и куда-то проваливается. Я понимаю, что Альбина шагнула в сторону, и сейчас меня никто не загораживает. Я стою и чувствую, как вся трясусь. Даже зубы стучат.
— Сюда подойди, — негромкий низкий голос такой чувственный, что буквально проникает под кожу, при этом он настолько властный, что не подчиниться ему невозможно.
Медленно поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с почетным гостем.
В эту же секунду я просто обмираю от ужаса и страха. Вот черт!
Это же тот самый мужик, чью машину я помяла два дня назад! Он поэтому меня выбрал, да?
Твою ж налево! Только я могла так влипнуть!
Они вправду жутко страшный! Настолько, что у меня даже дыхание перехватывает.
Нет, не в смысле какого-то уродства, с ним все в порядке.
Очень взрослый, я думаю, ему около тридцати пяти.
Черты лица жесткие, но правильные и симметричные: подбородок уверенный, челюсть решительная, скулы четкие, нос... хороший такой нос, мужской, не мелкий, но и не картошкой, широкие брови с морщинкой у переносицы, но вот взгляд.
Взгляд настолько пристальный и пронзительный, что просто дыру прожечь может.
Возникает ощущение, что он видит тебя насквозь, и мысли твои читает, и все твои желания, и стражи, и ничего от него не скрыть.
А еще этот взгляд очень жесткий и совсем недобрый. Он смотрит как-то пренебрежительно, свысока, так, словно он всех тут глубоко презирает. В том числе и меня.
А еще есть в нем и правда что-то демоническое, темное и... не знаю, порочное что, ли?.. Чувствую, как по спине скатывается капелька пота.
Осознаю, что я до чертиков боюсь этого мужчину.
— Тебе велели подойти! Че встала? — шипит мне на ухо лысый и подталкивает в спину по направлению к столу.
Я, словно загипнотизированная, делаю шаг вперед на совершенно негнущихся ногах. Они буквально одеревенели.
— Иди, я тебе сказал! — раздается за спиной шипение лысого.
А еще я слышу недовольное фырканье Вики. Думаю, она не ожидала, что выберут не ее. Впрочем, сейчас мне не до этого.
— Как тебя зовут? — спрашивает мужчина, и от тембра его голоса все внутри меня буквально вибрирует.
От этого странного сочетания пугающей внешности и такого чувственного голоса, он кажется мне каким-то еще больше демоническим.
— А-а-а... рина, — с трудом произношу я, и затем зачем-то добавляю Вениаминовна.
Его губы вздрагивают в едва заметной усмешке.
— А ты всегда так формально представляешься своим кхм... клиентам? —спрашивает он у меня.
Клиентам?..
И тут я вспоминаю... Боги!
Кровь мгновенно приливает к щекам. Мне так стыдно, что хочется буквально под землю провалиться. Я не знаю, что ему сказать, а потому молчу, закусив губу.
— Ладно, садись, А-а-а..грина Вениаминовна, — и он кивает на кресло рядом с собой.
Я дрожащими руками с трудом отодвигаю тяжелое кресло. Пальцы не слушаются меня и норовят соскользнуть с кожаной спинки. Никто и не думает мне помочь.
— Ты чего так трясешься? — его губы недовольно изгибаются. — Боишься чего-то?
— Вас, — честно отвечаю я, садясь на стул и глядя на его переносицу.
В глаза смотреть слишком страшно.
— Напрасно. Я сегодня уже поужинал, — усмехается он.
В смысле? Я непонимающе испуганно таращусь на него. Это он пошутил типа так?
Или... нет?
— Боже... — еле слышно бормочет он себе под нос и закатывает глаза.
После чего отворачивается от меня и возвращается к прерванному ранее разговору с другими мужчинами.
Я сижу на краешке кресла, сложив руки на коленях, прямая как стрела и жутко зажатая, с сердцем, колотящимся где-то в горле, и пытаюсь выровнять дыхание.
Когда первый шок проходит, я поворачиваю голову налево и вижу, что ни лысого, ни Альбины с Викой рядом уже нет. Я вновь смотрю на стол прямо перед собой, разглядывая узоры на скатерти.
Направо даже боюсь поворачиваться. Очень сильно ощущаю рядом физическое присутствие этого мужчины. От него буквально исходит какая-то аура, подавляющая меня.
Еще я чувствую едва уловимый нереально обалденный аромат. Вдыхаю его, пытаясь понять, какие именно ноты он содержит, но безрезультатно. Наверное, это парфюм Демона.
Он того, что произношу у себя в голове его прозвище, меня вновь бросает в дрожь.
Как же оно ему подходит!
Еще Альбина говорила, что неспроста его так зовут. Не думаю, что лишь за внешность так прозвали. Скорее всего, он еще по жизни просто ужасный человек.
Может, бандит какой-то или бывший уголовник.
Да, точно! Вон у него тату какое! Хотя, нет, глупости это.
Это я за бабушкой уже повторяю. Она
