Исцели меня
Глава 43
- Не увольняй, пожалуйста, Варю, - наимилейшим голосом произношу я, повернувшись к Глебу.
- Неправильная формулировка. Я ее уже уволил.
- Ну хорошо, верни ее.
- Нет, - ничуть не задумываясь, уверенно бросает Глеб, при этом не смотрит на меня.
- Ну, пожалуйста, Глеб, - прошу я, положив ладонь на его руку. Кажется, удивилась не только я, но и Глеб. - Она же действовала по моей просьбе.
- Это не играет никакой роли. Она не выполняет то, что я прошу.
- Как это не выполняет? А разве не она тебе сообщила где мы?
- Конечно, после того как я чуть не посадил ей телефон.
- Ну вот. Она лучший работник. И тебе помогает, и мне. На два, так сказать, фронта работает. Не успевает просто понять кого надо слушаться, чтобы не получить люлей.
- Она уволена. И точка, - безапелляционно бросает Бестужев.
- Ну, пожалуйста, Глеб.
- Я сказал – нет, - сказал, не сказал, а руку мою не убирает.
- А если я сейчас сниму лифчик и покажу грудь, ты не уволишь Варю?
- Ты серьезно? - наконец поворачивает на меня голову.
- Да, - осторожно отвечаю я.
- И перед многими ты снимала лифчик?
- Ни перед кем. Ты будешь первым.
- Мне не семнадцать, чтобы вестись на такое предложение, - жестко произносит Глеб, убирая мою руку.
- Но ведь ты призадумался.
- Призадумался о том, что у тебя действительно что-то с головой, раз ты с легкостью можешь снять лифчик при моем водителе.
- Я не собиралась это делать при нем, - обиженно бросаю я и тут же понимаю, что надо что-то менять. - Ладно, что мне надо сделать, чтобы Варя осталась?
- Слушаться меня.
- Она будет слушаться.
- Спишем твое тугодумство на хронический стресс из-за повышенной мнительности и придумыванием себе болячек. Меня должна слушаться ты. И доверять. И говорить.
- Хорошо.
- Что хорошо?
- Я буду тебя слушаться и доверять. Только не увольняй ее, пожалуйста. У меня кроме нее никого нет. Ну, из женского пола, - быстро поправлюсь я. Молчит. И опять не смотрит на меня. - Глеб?
- Я подумаю.
- А долго? Думать в смысле будешь. У Вари нет здесь жилья. Вдруг она соберется уже к нашему приезду.
- Значит распакуется, - спокойно отвечает Глеб, переводя на меня взгляд. - Забудь о Варе. И думай о себе. А если хочешь со мной поговорить, то я тебе задал вопрос, на который не получил ответа.
И не получишь. Хотелось сказать это вслух, но вовремя смолчала.
Все оставшееся время до клиники мы проехали молча.
***
Хотела бы я обладать такой же стойкостью и уверенностью, как Бестужев. Он, в отличие от меня, спокоен. У меня же перед дверью с табличкой МРТ заплясали руки. Я напоминаю себе эпилептика. Ну или просто припадочную истеричку.
- Успокойся, пожалуйста. Вспомни что-нибудь приятное, - слышу над ухом голос Глеба.
Легко сказать. Сейчас, кажется, что у меня вообще не было ничего приятного в этой жизни. Не знаю, чего Бестужев хотел добиться, когда взял меня на руки из кресла и посадил на какой-то диванчик для ожидающих. Легче от его слов и приобнимания моего плеча – мне не стало. Хуже всего, что, судя по часам, мы сидим тут пять минут. Всего пять минут, которые мне реально кажутся долбаной вечностью. Не помню, как я оказалась лежащей в МРТ гробу. По-другому назвать эту штуковину не получается.
Как я оказалась на свободе, а именно в другом кабинете, где меня осмотрел невролог, пока готовится мое заключение МРТ, я толком не поняла. В принципе куча вопросов, меня бы не нервировали, если бы я была одна в кабинете. Но когда рядом сидит Бестужев – это несколько напрягает. Но, с другой стороны, лучше быть с кем-то. Мужчиной-неврологом все не закончилось. Время, казалось, длилось вечно и мне порядком надоело все, что со мной делают. Это какой-то перебор. Слишком много обследований. Еще и кровь зачем-то взяли. Сейчас-то на кой черт? И ведь никто ничего не говорит. Правда, и я ничего не спрашиваю. Язык словно к небу прирос.
- Еще несколько минут и вас пригласят на беседу с вашим лечащим врачом. Будут как раз готовы заключения проведенных обследований.
Да, Господи, скорее бы уже. Все трясется, вибрирует и я тупо не могу найти себе место. Последней стадией стало не постоянное движение смахнуть волосы, а ногти. Кажется, я лет пять не грызла эти чертовы ногти. Глисты? Да какая к черту разница, что там под ногтями. Я грызу их реально до мяса и мне даже не больно. Завтра. Пальцы будут болеть завтра. Сейчас в крови гуляет страх. Он и притупляет чувство боли.
- Что ты творишь? - Бестужев резко одергивает мою руку. - Тебя нельзя оставить одну ни на минуту?!
- Нет, нельзя, - зло бросаю я. - А тебе так приспичило поворковать с медсестричкой за углом? Наболтался?
- Я спрашивал у нее, где туалет, - как всегда спокойно произносит Глеб, накрывая мою руку своей.
- А-а-а-а. Так ты писал?
- Да, Соня, - перевожу взгляд на его руку, покоящуюся на моей ладони, и задаю первый пришедший на ум вопрос.
- А ты руки мыл?
- Нет. У них вода закончилась, - поддевает кончик моего носа пальцем. - Я шучу, расслабься, Соня, - улыбается Бестужев.
Как ни странно, видеть сейчас его улыбку очень даже приятно.
- Можете проходить. Все готово, - сглатываю, переводя взгляд на медсестру. Бестужев же спокойно приподнимается с дивана и поднимает меня на руки. В любой другой момент меня бы это дико злило. У меня, в конце концов, есть кресло. Правда, сейчас меня это не нервирует. Наоборот. Мне почему-то хочется этого контакта.
Глеб заходит в кабинет, усаживает меня на уже знакомы диванчик и садится рядом. Господи, помоги мне, пожалуйста.
- Выдохните, София, - чуть улыбаясь, произносит врач, имя которого я не запомнила. - У вас нет никакой опухоли. Ни доброкачественной, ни злокачественной, - уверенно произносит мужчина, смотря мне в глаза. Кажется, у меня перестало биться сердце после этих слов. Хочу их повторения! Повторите это! - Вы, если так можно сказать, типичная обладательница мигрени и затяжной депрессии. От первого недуга, которому часто подвержены женщины, есть определенные лекарства, именно поэтому ворох обезволивающих вам и не помогал. Со вторым вам надо работать. И это не минутное дело. Вам нужен как минимум психолог. Не воспринимайте это в штыки. Мы все немного больные на голову. Вот ваш будущий супруг – тоже. И я не исключение, может быть, я болен даже больше вас двоих, - с легкостью произносит мужчина, вызывая во мне какую-то ненормальную улыбку. Мигрень – это же не смертельно. И не сделает меня овощем! - А теперь постарайся сконцентрироваться и послушать меня внимательно о вашем недуге.
