Девочка из прошлого
Давид.
В машине Саша понемногу расслабляется, начинает улыбаться. А когда, подъехав к дому, вытаскиваю щенка из машины, и вовсе смеется, наблюдая за неуклюжими попытками мохнатого бежать вперед. Док сказал, по всем параметрам Чаку вряд ли больше 2 месяцев. Плюс, конечно, ушибы пока и рана. Но это не мешает мелкому начать тявкать на подошедших парней.
Олегыч уже на корточках и треплет за ухом:
— Где нашли красавца?
— Его на дороге сбили. Не мы сбили, — Саша испугано уточняет. — А Давид спас!
— Не спас, а просто отвезли в клинику. Повезло, что отделся лёгкими травмами.
— И зовут как чудо?
— Чак.
— Ну здравствуй, Чак! Ну красивый пес! В дом заберете?
— Конечно. Саша в нашу спальню решила поселить.
Намерено говорю так, чтобы она понимала, что всё серьёзно. Саша краснеет, что ожидаемо, и убегает греть ужин.
Прикуриваю сигарету и задумчиво смотрю ей в спину.
— Уже и не скажешь, как здесь было до нее, да, Давид?
— Я уже жизнь свою без нее представить не могу. — И не обманываю. Все мысли и мечты неразрывно связаны только с ней.
Кормим и раскладываем для питомца все покупки. Показываем место, но он упорно лезет на кровать. Саша предлагает положить мою рубашку, чтобы успокаивал запах.
— Тогда сама и снимай с меня. — Конечно, я шучу. Но девочка подходит и начинает растегивать пуговки. Щенок в этот момент выскакивает за дверь и, судя по звукам, прыгает вниз к мискам.
— Он ушел. Давай я дальше сам.
Саша молча качает головой, смотрит в глаза, тянет рубашку с плеч. Без моих подсказок. В глазах ни капли страха. Быть может, только волнение. Нервно закусывает губу, а у меня грозят перегореть предохранители.
Держу её взгляд и приближаюсь. Глаза в глаза, так близко, что мы касаемся друг друга кончиками носов.
Один день, а столько событий. Эмоциям нужен выход. Но это не наш случай. Сглатываю, решая не мешать ей.
— Поцелуй меня. — Запускает руки мне в волосы, — Давид, пожалуйста.
Невесомое прикосновение в уголок губ. Неслышный выдох. Приоткрытые губы и скользящие по голому торсу ладошки.
— Что ты творишь, малышка...
Притягиваю к себе и целую. Глубоко. Страстно. Хочу ее. Безумно хочу. Всю.
Знаю, что нельзя и мысленно приказываю себе остановиться. Самый лучший вариант сейчас — сбежать в ванную.
Нажимаю руками на плечики, и отстраняю от себя девочку. Она пытается поймать взгляд, но я упорно отвожу. Да, моя хорошая, считай меня негодяем, тем, кто не держит слово, но силы воли не хватает. Банально боюсь сорваться даже если просто… черт, нельзя продолжать про это думать.
— Сашуль, мне нужно в душ. — В холодный душ. Срочно. Почему так триггернуло от ее инициативы расстегнуть рубашку? Не знаю. Вероятно, возбуждение достигло своего пика.
— Но…
— Малышка, прости…
Шаг к заветной двери.
— Не уходи!
Оборачиваюсь. Она улыбается, но по щекам текут слезы. Реснички трогательно блестят от соленых капель.
Слезы моей принцессы больное место. Я не могу их видеть, они разрывают душу на части. Сцепив зубы, возвращаюсь к ней. Она так и не шелохнулась со своего места.
— Ну чего ты? — Стираю пальцами влагу. — Я всего лишь искупаюсь и вернусь к тебе. Хочешь, посмотрим фильм?
— Нет.
— Просто ляжем спать…
— Нет.
— Тогда что? Поговорим?
— Нет, Давид, нет. Я хочу… хочу… ну пожалуйста, просто поцелуй меня. Поцелуй меня, как будто ты меня любишь. Только не уходи!
Саша почти кричит, бьет кулаками по груди. Да что происходит?!
— Малышка моя, любимая. Я тебя люблю без всяких приставок «будто» и «как». Ты здесь у меня, — прикладываю ее ладошку к своему сердцу.
Целую, пробираясь языком в приоткрытый ротик. Провожу ладонями по рукам, плечам. Девочка прижимается ближе, тянет за шею к себе, сжимает пальчики.
Прекращаю терзать губы, спускаюсь языком по шее. Поднимаю руку и глажу часто бьющуюся жилку. Чувствую, как Саша встает на носочки, шумно дышит. Когда перевожу руку на ее поясницу, прогибается, подстраиваясь под меня. Сама находит мои губы, прикусывает и тут же зализывает место укуса. Ее руки исследуют плечи, переходят на спину. Сейчас она полностью откинута на моих руках. Доверяет мне, и обмануть это ее доверие я не могу!
Зажмуриваюсь, чтобы попытаться прийти в себя.
Тянусь к язычку «молнии». Этот сарафан сводит с ума.
— Разрешишь?
— Да, — тихий шепот. Опьяняет.
Веду застежку вниз. Саша сама — снова сама! — отрывает руки от шеи, и одежда летит на пол.
Знаю, что смутится, но не могу не посмотреть. Она шикарна! На ней самое простое белье. Белое, без кружев. Только трогательный микроскопический бантик. Но это самое сексуальное белье на самой потрясающей девушке в мире.
Больше не спрашиваю, стягиваю лифчик, и, не давая одуматься, ни ей, ни себе, накрываю губами ждущий ласки сосок. Два шага и вот обнаженная спина Саши соприкасается с покрывалом.
Она вздрагивает, тихо стонет, потому что, нависнув сверху, я сжимаю твердые вершинки, целуя в губы.
Кипит. Кровь кипит. Не сто, а вся тысяча по Цельсию. Здесь и сейчас сосредоточен весь центр мироздания.
Желанная. Такая красивая. Хочется просто сожрать, вобрать в себя каждую ее клеточку, дышать одним воздухом на двоих.
Веду рукой вниз, легко сжимая бедро. Она такая хрупкая, моя девочка. Накрываю ладонью хлопковый треугольник, прижимаю и пробираюсь между сомкнутых ножек. Это ласки Саше уже знакомы, она не должна испугаться. Но все равно безотрывно наблюдаю за ее лицом.
