Прости за все - Бочарова Татьяна Александровна
– Митя, – тихонько проговорила Вера. – Митенька.
– Что? – спросил он с набитым ртом.
– Ничего. – Она улыбнулась, глядя на него с нежностью. – Просто, я поняла – у нас все хорошо. Ведь правда? Все хо-ро-шо. – Последнее слова Вера пропела, глаза ее сияли.
– Конечно хорошо, – согласился Митя, дожевывая котлету. – Ты слишком нервничаешь по всякому пустяку, это лишнее. Отнимает здоровье. Но сегодня ты просто умница.
– Я умница! – подтвердила Вера, обняла мужа и чмокнула его в макушку. – Ты будешь работать?
– Да. Мне в голову кое-какие идеи пришли. Посижу пару часов. Ты ложись, у тебя завтра трудный день.
Вера послушно кивнула.
Митя доел и ушел к себе. Она вымыла посуду, убрала в кухне. Сходила в ванную, приняла душ. Высушила волосы феном. Больше дел у нее не было, можно было последовать совету Мити и пойти спать, однако спать Вере не хотелось. Она заново переживала в подробностях то, что произошло несколько часов назад. Командировка уже не казалась Вере столь привлекательной, она рада была бы никуда не уезжать, остаться с Митей и заниматься с ним любовью каждую ночь. Лишь бы он хотел этого, хотел ее, как только что!
Вера мечтательно вздохнула, сладко потянулась и, с сожалением поглядев на плотно закрытую дверь гостиной, побрела в спальню.
8
Весь следующий день промелькнул незаметно: Вера наводила чистоту в квартире, бегала по магазинам, встречалась с Кобзей, получала от него ценные указания. В половине седьмого она вышла из дому, поймала машину и поехала на вокзал. Митя в этот вечер читал лекции в институте и проводить ее не смог. Честно говоря, Веру это не слишком расстроило, она привыкла к его вечной занятости и тешила себя мыслью о том, как будет им хорошо, когда она вернется назад, в Москву.
Поезд подали задолго до отправления. Вера не спеша шла по перрону, оглядывая ярко освещенные окошки. Пассажиров было немного, а ее вагон оказался и вовсе полупустым. Молоденькая проводница – татарочка с блестящей черной челкой, доходящей почти до самых раскосых глаз, проводила Веру в купе и даже помогла спрятать под нижнюю полку чемодан.
– Вот тронемся, сразу чай принесу, – пообещала она и похвасталась, – Знаете, какой у нас чай? Фирменный, в пиалах.
– Отлично. – Вера улыбнулась ей в ответ и, усевшись поудобнее, принялась с интересом рассматривать купе.
Вокруг были чистота и уют, на окне висела туго накрахмаленная шторка с надписью «Татарстан», столик покрывала такая же крахмальная скатерть, на паласе под ногами ни единой соринки.
Вера глянула на часы – до отправления оставалось пятнадцать минут. Интересно, придет кто-нибудь из пассажиров или ей предстоит путешествовать одной? В принципе, она была не против одиночества, гораздо больше ее пугала перспектива оказаться в крохотном пространстве в обществе незнакомых и малоприятных людей, как часто бывает в дороге.
Вера выглянула за дверь. В соседнее купе затаскивала огромный чемодан дородная дама в песцовой шубе. В самом конце коридора, возле туалета стоял приятный блондин средних лет и неотрывно смотрел в окно. Где-то рядом звонко смеялись молодые голоса. Вера обернулась и увидела черноволосую проводницу.
– Скоро отправляемся, – сказала та.
– А ко мне так никто и не пришел, – посетовала Вера.
– Придут еще, – пообещала девушка. – Знаете этих командировочных – в последний момент прибегут, все в мыле, спасибо, что билет не забудут. А то и забудут, всякое бывает.
Не успела она это проговорить, как за ее спиной возникла крупная высокая фигура со спортивной сумкой наперевес.
– Ну-ка, милая, – произнес густой баритон. – Разрешите-ка, я пройду.
Проводница посторонилась, прижавшись к окну, и навстречу Вере шагнул рослый, плечистый мужчина в темно-синей куртке с меховой опушкой. От него веяло морозной свежестью, на густых, иссиня черных волосах поблескивали крупинки снега. Вера хотела отступить, чтобы дать ему дорогу, но черноволосый остановился прямо напротив ее купе.
– Добрый вечер. Кажется, я ваш попутчик. Ну да, место номер восемь. – Он улыбнулся, демонстрируя ослепительно белые зубы.
– Здравствуйте, – проговорила Вера, почему-то чувствуя смущение.
Мужчина был намного выше ее и такой крупный, что она показалась сама себе букашкой рядом с ним. Он, между тем, скинул с плеча сумку, расстегнул пуховик и ловко пристроил его на плечики. Под курткой у него был надет свитер грубой ручной вязки, желто-песочного цвета. Несомненно, черноволосый был родом из Казани и по национальности татарин. Об этом говорило его бронзово-смуглое лицо с выступающими скулами и темные, косо прорезанные глаза. Он порылся в сумке, вынул из нее пакет с зубной щеткой и мылом, какой-то бумажный сверток и свежую газету, аккуратно разложил все это на столике и, обернувшись к Вере, протянул ей руку:
– Что ж, давайте знакомиться. Рустам.
Она с опаской пожала огромную, крепкую ладонь.
– Вера.
– Вы москвичка?
Вера кивнула.
– К родне едете? – поинтересовался Рустам. – Впрочем нет, вряд ли у вас татарская родня. Решили знакомых навестить?
– Нет, я в командировку. – Вера улыбнулась и села на свое место.
– В командировку? – Рустам удивленно свистнул. – Вот не думал, что встречу коллегу, так сказать. Я ведь сам командировочный. Бизнес-леди? – Он пристально оглядел Веру, слегка наклонив голову.
– Снова не угадали, – сказала она тихо. – Я химик. Работаю в НИИ.
– Когда-то в Казани химическая промышленность была ого-го. – Рустам задумчиво поглядел в окно. – А теперь все не так. Смотрите, мы сейчас тронемся.
Вера отодвинула шторку. Из темноты ей в лицо сияли разноцветные огни. Секунда, другая – и они, задрожав, поплыли вправо.
– У нас с вами получается СВ, – пошутил Рустам. – Что ж, будем считать, мне крупно повезло. Такая красивая попутчица. Сейчас почаевничаем, у меня тут гостинцы остались от жены. Вон там, в пакете.
«Значит, он женат», – мелькнуло у Веры в голове. Ну да, конечно. Она ведь только что видела у него на безымянном пальце кольцо. «Впрочем, какая мне разница?» – осадила она себя недовольно.
Рустам уже разворачивал сверток, там был хворост и разноцветное печенье в форме ромбов. Вера молча смотрела на его руки, безупречно красивой формы, с длинными, сильными пальцами и гладкими, точно перламутровыми, ногтями.
В дверь заглянула проводница.
– Ваши билетики.
– Как тебя звать, дочка? – спросил ее Рустам, протягивая билет.
– Алсу.
– Алсу-кызым, будь добра, принеси нам чайничек.
– Будет исполнено! – Девушка весело блеснула зубами и подмигнула Вере. – Вот вам и сосед, теперь не скучно будет. Я сейчас, мигом, только билеты соберу.
Она исчезла.
Колеса мерно выбивали давно заученный, старый дорожный мотив. Вере стало неуютно и жарко в брюках и джемпере, захотелось переодеться. Она встала, испытывая все то же странное стеснение.
– Мне выйти? – тут же понял ее Рустам. – Пойду, умоюсь. Вы располагайтесь, чувствуйте себя, как дома.
Он взял полотенце, щетку и скрылся в коридоре.
Вера, не спеша, разделась, аккуратно развесила вещи и натянула спортивный костюм. Затем, мгновение подумав, быстрым движением достала из сумочки зеркальце и помаду и тщательно подкрасила губы. Пригладила и без того гладко причесанные волосы. Глубоко вздохнула.
Она не понимала, что с ней. Ей вдруг стало отчаянно весело, захотелось без причины смеяться, как смеялись в соседнем купе. Вера еще раз глянула в зеркальце. А ведь прав этот черноволосый Рустам – она, действительно, красива. Голубые глаза, нос правильной формы, высокий, чистый лоб, нежные, пухлые губы. Как же она всего этого не замечала? Или, вернее, замечала когда-то, но давным-давно позабыла.
В дверь постучали. Вера вздрогнула, поспешно спрятала зеркальце и щелкнула задвижкой.
– Жарко здесь у нас, я гляжу, – проговорил Рустам, заходя в купе. Он стащил через голову свитер и оказался в синей трикотажной футболке. Из-под коротких рукавов выглядывали мощные бицепсы. Черные волосы были влажны на висках. – Сейчас Алсушка чаю принесет, она уже с билетами разобралась.
