Брошенка
- Калитку закрыла? - уточнила мать, приготавливаясь ко сну.
- Ага, - кивнула Лена и проскользнула в свою комнату. Открыла окно, чтобы проветрить, плотно зашторила шторы, прежде чем включить свет, распаковала чемодан и достала пижаму. Сегодня впервые за последние месяцы ей предстоит спать одной. И сразу покоробило от осознания того, что Никита ложился в ее постель после кого-то. Она не могла утверждать, но иначе и быть не могло.
Приняла ванную и вернулась к себе. Сквозь шторы пробивался свет с улицы, видимо, из соседнего дома, и доносилась мелодия. Она не стала включать свет, удобно легла на кровати, подложив руку под голову, и прислушалась. Чьи-то умелые руки быстро перебирали струны, извлекая из инструмента гармоничные звуки. Руки пели о чем-то печальном, музыка проникала в душу и сжимала ее невидимыми пальцами, отчего нещадно хотелось плакать, и у Лены по щекам покатились слезы. Словно пузырь лопнул, а из него проливались накопившаяся усталость, осознание ненужности и разбитое сердце. Плакала гитара, страдала вслед за исполнителем, увлекая за собой и случайного слушателя. Внезапно все закончилось, и лишь цикады прерывали тишину летней ночи, да летучие мыши носились над крышами домов.
Лена вытерла слезы и закрыла глаза, осознавая, как же хорошо дома, и легкая улыбка тронула ее губы.
Наутро она поднялась с прекрасным настроением. Солнце пробивалось сквозь шторы, чирикали воробьи, птичий двор клокотал на разные голоса. Ужасно хотелось жить и быть среди своей семьи. Просмотрев телефон, она обнаружила сообщения от свекрови, общих знакомых, и все в один голос спрашивали одно и то же. Лена фыркнула и, покачав головой, оставила телефон в комнате.
- Доброе утро, - поцеловала она мать, входя на кухню.
Галина поднялась по обыкновению рано, управилась с птицей, а теперь лепила пельмени.
- Завтракать садись, - предложила она.
- Чего не разбудила, я б помогла, - кивнула Лена на тесто.
- Ну вот пару деньков отдохнешь, а потом за работу, - усмехнулась мать.
День был прекрасным. Позавтракав, Лена вышла во двор, набрала в лейки воды и отправилась поливать помидоры. Забор, отделяющий их от соседей, состоял из двух секций: закрытой – досок, плотно приколоченных друг к другу, и металлической сетки. Закончив с растениями в одном месте, она отправилась дальше в огород. Увлекшись работой, не сразу заметила Гришу, который с сосредоточенным выражением лица что-то вырезал. Сидя на солнце в коляске, он держал на коленях толстую доску, орудуя по ней небольшой стамеской. Не собираясь отрывать мужчину от занятия, Лена наклонилась к лейкам, намереваясь уйти, когда он поднял глаза и посмотрел прямо на нее. Девушка замерла в неудобной позе, не зная, что делать.
- Ну привет, что ли, - улыбнулся Гриша.
- Привет, - кивнула она в ответ.
- Надолго в наши края?
- Сама не знаю. Сессию сдала, в городе делать нечего, может, на все лето, - она выпрямилась и, не зная, куда деть руки, сложила их на груди, немного стесняясь.
- А что, лето тут хорошее, душистое, парное, я б сказал, с привкусом детства. Речка, шашлыки, родные. Я только когда сюда приехал обратно, понял, как скучал.
- Это ты вчера играл? – решила спросить Лена, и мужчина кивнул.
- Окно закрыть забыл, мешал, наверное.
- Нет-нет, - поспешила она с ответом. – Это было чудесно. Я давно не слышала подобного.
- Спасибо, - как-то засмущался он.
- А еще брат говорил, что у тебя выходят чудесные картины, - хвалила она дальше. Ей хотелось подбодрить парня, вдохнуть в него еще больше уверенности.
- Каждый сам решает, можно ли считать что-то красивым, - парировал он. – Пока не увидишь своими глазами – не верь никому.
Лена немного опешила, не понимая, как реагировать.
- Хочешь посмотреть? – пригласил он.
Она немного замялась, раздумывая. В конце концов они просто соседи, и нет в этом ничего предосудительного.
- Конечно, - кивнула она, подходя к забору ближе.
- Извини, не смогу к тебе подойти, - пожал он плечами, а на расстоянии ничего не увидишь.
Лена смутилась, ругая себя за недалекость.
- Я сейчас, - бросилась она к калитке, и через какое-то время стояла рядом с ним.
- Эту я только начал, - отложил он в сторону картину, что была на коленях, развернулся на коляске и поехал в сторону сарая. – Здесь у меня мастерская, если можно так сказать, - проводил он экскурсию, а Лена смотрела по сторонам. Повсюду лежали инструменты, некоторые она видела впервые, чурки разных размеров, доски, бревна. Помещение было небольшое, но видно, что хозяин держал его в порядке. До недавнего времени отец семейства, а теперь вот Гриша. Лена уставилась на картину, попавшуюся ей на глаза, и онемела. Она хлопала широко открытыми глазами, не в состоянии поверить, что такое чудо возможно сделать из простого бревна.
- Можно ее потрогать? – зачарованно произнесла девушка, не думая о том, как она смотрится со стороны. Работа настолько впечатлила ее и заворожила, что хотелось осязать каждую деталь.
- Конечно, - усмехнулся Гриша, радуясь произведенному эффекту. С детства увлекался резьбой, еще дед учил всему, и у него хорошо получалось. Потом подзабросил, ушел во взрослую жизнь, поехал за большими деньгами, думал, кому это надо, а теперь вспомнилось, когда из рабочего руки и остались. Хорошо иметь профессию, с голода не помрешь, вот и Гриша вспомнил свое давнее увлечение. Руки как-то сами уверенно прокладывали дорожки, тиснили дерево, и появлялись на свет звери, речки да березы. В каждой чурке виделось ему что-то, она будто подсказывала, для чего лучше сгодится. Хорошо бы самому ходить по лесу и материал выискивать, только куда ему теперь. Спасибо отцу, да Пашке, другу, которые завсегда готовы помочь. Вот и приходится работать с тем, что есть.
Смотрит Лена на деревню, укрытую снегом, и кажется, будто ожила картина, снежинки в воздухе повисли. Ажурные ветки дерева проработаны так, что диву даешься, как такое может сделать человек. Рядом на другой картине мишки в лесу резвятся, на третьей птицы на пруду, а вот церковь с пятью маковками. Оглянулась Лена на мастера, а у самой восхищение в глазах стоит. Знает, конечно, что есть такие люди, а вот воочию увидеть – оно по-другому.
