Наказание – смерть (Расплата за смерть, Ангел мщения) - Робертс Нора

– Мы взяли Рикера, – быстро проговорила Ева, заме­тив, как сжались его пальцы на рукояти пистолета.

– Я знаю, – ответил Клуни и снова немного рассла­бился. – Я услышал об этом по телевизору в своей потай­ной норе. Каждому из нас нужна потайная нора, правда?

– Рикер ответит за вашего сына, сержант. – Ева на­меренно назвала его звание: она хотела напомнить ему, что он является полицейским. – Ему будет предъявлено обвинение в организации заговора с целью убийства офи­цера полиции. Впрочем, обвинений будет больше чем до­статочно. С учетом всего, что нам удалось о нем разузнать, ему не выбраться из-за решетки до гробовой доски. Он так и подохнет в тюрьме.

– Это до некоторой степени утешает меня. Я очень надеялся на вас, лейтенант. Я никогда всерьез не думал, что вы замешаны в грязных делах, хотя, откровенно говоря, в последнее время в мозгах у меня путалось. После Таджа…

– Сержант!

– Я лишил бедного мальчика жизни, а ведь он был так же невинен, как и мой сын. Его чудесную жену я сделал вдовой, а его малышей – сиротами. Свое раскаяние, свой ужас я унесу с собой в могилу.

С этими словами Клуни поднял пистолет и приставил дуло снизу к своему подбородку. Ева знала: выстрел в это место, да еще из такого мощного оружия всегда оказыва­ется смертельным.

– Не нужно, – мягко, но настойчиво сказала она. – Подождите. Неужели вашему сыну будет приятно, если прямо на его могиле вы заберете еще одну человеческую жизнь? Неужели Таду бы это понравилось? Неужели он одобрил бы такой поступок со стороны своего отца?

До чего же он устал! Это было написано на его лице, звучало в его голосе.

– Ну, что еще вы мне скажете?

– Я прошу вас только об одном – послушать меня. Если вы решили свести счеты с жизнью, я не сумею вам помешать. Но за вами – долг, и вы обязаны выслушать меня.

– Может, и так. Я знаю, о чем речь – о том парне, ко­торый был с вами, когда вы постучали в мою дверь. Я по­нял, что вы все знаете, и запаниковал. Запаниковал. Запа­никовал… – твердил он словно заклинание. – Я даже не знал, кто он такой!

– Его зовут Вебстер. Лейтенант Дон Вебстер. Он жив, сержант. Он поправится.

– Я рад этому. Одним камнем меньше на моей сове­сти.

– Сержант… – Ева лихорадочно подыскивала нуж­ные слова. – Моя работа – ловить убийц. Вам когда-ни­будь приходилось работать в отделе по расследованию убийств?

Ева знала, что ее собеседник не имел такого опыта. Да что там говорить, она уже знала о нем буквально все!

– Нет. Но если ты работаешь копом, тебе волей-нево­лей приходится иметь дело с убитыми. А если работаешь копом столько лет, сколько я, то имеешь с ними дело даже чересчур часто.

– Я тоже работаю копом. И я работаю для убитых. Я ни за что не смогла бы сосчитать количество мертвых тел, над которыми мне приходилось стоять. Впрочем, я и не пыталась. Но они мне снятся – все эти утраченные ли­ца, украденные жизни. Это очень тяжело. – Еве было странно, что она говорит ему все это, но что-то внутри ее подсказывало, что это необходимо, и она уже не могла ос­тановиться. – Видеть их во сне настолько тяжело, что час­то просыпаешься, испытывая настоящую физическую боль. Но я не умею делать ничего другого. Я с детства меч­тала работать в полиции. Я не могла представить для себя ничего другого, да и сейчас не представляю.

– Вы, наверное, хороший коп. – Глаза Клуни снова наполнились слезами, но Ева не могла понять, что их вы­звало – ее слова или его отчаяние. – Ева… Ведь вас зовут Ева? Скажите, Ева, вы – хороший полицейский?

– Да. Да, я очень хороший полицейский.

Теперь он плакал, уже не скрываясь, и Ева почувство­вала, что ее глаза тоже наполняются слезами.

– Мой сын хотел того же, что и вы. Он был таким же рыцарем в светлых доспехах, предавался таким же роман­тическим грезам. Романтическим грезам… Как мне нрави­лось это в нем! Но они позволили, чтобы из него вытекла вся кровь, чтобы он умер… И ради чего? Ради чего?! Ради денег… Это разрывает мне сердце!

– Они заплатили за свои преступления, сержант. Я не могу согласиться с вашими методами и не в силах пред­сказать, какой вам будет вынесен приговор, но эти люди сполна заплатили за то, что они сделали с вашим сыном и как обошлись со своими полицейскими значками. И Рикер тоже заплатит сполна! Я клянусь вам в этом – здесь, на могиле честного полицейского, вашего сына! Он запла­тит за то, что играл с людьми, как с марионетками. Он ма­нипулировал и вами тоже. Играл на вашем горе, на вашей гордости. Неужели вы позволите, чтобы он и дальше про­должал дергать за ниточки, которые будут приводить вас в действие, заставляя делать то, что ему выгодно? Неужели вы обесчестите себя и своего сына, позволив ему выиг­рать?

– Но что я могу поделать?! – Слезы ручьями текли по его щекам. – Я проиграл… Я уже проиграл!!!

– Вы можете сделать то, чего ожидал бы от вас ваш сын, – встретить опасность с открытым забралом.

– Мне стыдно, – прошептал Клуни. – Мне казалось, что, когда все закончится, я буду рад, буду свободен, но теперь я не чувствую ничего, кроме стыда.

– Вы можете хотя бы частично избавиться от этого чувства, сержант, если пойдете со мной.

– Тюрьма или смерть? – Он снова взглянул на Еву. – Трудный выбор…

– Да, очень трудный. Но еще труднее жить, баланси­руя на тонкой грани, не зная, кем ты являешься, полицей­ским или преступником. Пусть система сама вынесет вам приговор – оправдательный или обвинительный. Ведь именно ради торжества правосудия работают люди вроде нас с вами, когда надевают полицейский значок. Сделайте это, сержант, прошу вас! Я не хочу, чтобы ваше лицо при­соединилось к тем, которые являются мне в ночных кош­марах.

Клуни свесил голову и сгорбился; теперь его слезы па­дали на цветы, которые он принес на могилу сына. Потом он протянул руку над могилой, взял руку Евы и сжал ее. Она сидела неподвижно, отведя глаза. Затем Клуни вдруг подался вперед и прижался губами к поверхности белого креста.

– Как же мне не хватает его! Как не хватает! – С тяже­лым вздохом он протянул Еве свое оружие: – Держите…

– Спасибо.

Она встала и терпеливо ждала, пока Клуни с трудом поднимался на ноги. Он вытер лицо рукавом, снова тяжко вздохнул и произнес:

– Я хотел бы позвонить жене.

– Она будет рада услышать ваш голос. Я не хочу наде­вать на вас наручники, сержант. Обещайте мне только, что вы добровольно отправитесь с моей помощницей в Управ­ление полиции.

– Даю слово. Ева… Хорошее имя. Я рад, что именно вы пришли сейчас за мной, и не забуду об этом. – Они медленно двинулись вверх по холму. – Весна, – прогово­рил Клуни, вдохнув полной грудью. – Надеюсь, у вас най­дется хотя бы немного свободного времени, чтобы насла­диться этой чудесной порой. Зима всегда приходит слиш­ком быстро и длится слишком долго.

Когда они поднялись на вершину пригорка, где их поджидали Пибоди и Рорк, Клуни остановился и повер­нулся к Еве:

– А вы не думали, что эти лица, которые являются к вам во сне, приходят для того, чтобы поблагодарить вас?

– Не знаю… Я никогда не задумывалась об этом. Сер­жант Пибоди отвезет вас в служебной машине в управле­ние. Я поеду следом за вами. Пибоди, сержант Клуни на­мерен явиться с повинной.

– Понятно, лейтенант. Сержант, следуйте, пожалуй­ста, за мной.

Ева сунула оружие Клуни в карман, и они с Рорком двинулись следом.

– Я боялась, что потеряю его, – чуть слышно пробор­мотала она.

Рорк покачал головой:

– Ты выиграла эту партию в ту самую секунду, когда села рядом с ним.

Ева тяжко вздохнула:

– Насколько все же легче арестовывать людей, насту­пая им ботинком на горло! Он обезоружил меня.

– Да… А ты – его. – К удивлению Евы, Рорк накло­нился, задрал ее брючину и ловко сунул пистолет в кобу­ру, прикрепленную возле колена. – Наш, персональный вариант Золушки.

Они оба рассмеялись, и у Евы отлегло от сердца.

– Что ж, мой Прекрасный Принц, мне бы следовало попросить, чтобы вы отвезли меня на бал, но в данных об­стоятельствах я, пожалуй, попрошу вас подбросить меня на работу.