Бывший моей сестры
Останавливаю машину возле отеля и глушу двигатель. Поворачиваюсь, осматривая молчаливую женщину, сидящую рядом, чопорно сложив руки на коленях и уставившись прямо. Ева была настолько погружена в свои мысли, что не замечала того факта, что она дома.
Пользуюсь возможностью изучить ее в тусклом свете, который проникал внутрь. Машина полностью заполнилась ее сладким, пьянящим ароматом, возбуждая меня.
Взгляд перемещается на пухлые губы, и тело напрягается. Блять. Подавляю стон. Тело горит от почти неконтролируемой потребности протянуть руку и посадить Еву к себе на колени, чтобы я мог легко целовать ее.
Вдалеке сигналит машина, вырвав Еву из мыслей. Женщина вздрагивает.
— О… мы уже вернулись.
Требуется секунда, чтобы вернуть себе контроль. Руками крепче сжимаю руль, и тихо ругаюсь, чувствуя ее взгляд на себе.
— Ты была за сотню километров отсюда, карамелька, — кривлю губы в усмешке.
Ева рассмеялась, выдавая намек на нервозность, когда заправила прядь волос за ухо.
— Извини, я просто думала…
Ее голос затихает. Слышу только тихий вздох. Зеленые глаза расширяются. Нахер контроль. Наклоняюсь вперед, впиваясь в ее губы. Без разрешения, проникаю языком в рот. Рукой притягиваю Еву к себе за шею. Ева ахает мне в рот, с жаром отвечая. Удовлетворяем потребность, которая кружилась над нами весь вечер.
Губами скольжу по шее вниз, влажно целую ее и кусаю. Ева стонет и выгибается мне на встречу. Блять, блять, блять. Я готов слушать ее стоны с утра до вечера. Маленькая ладошка Евы опускается на твердый член, который упирается в ткань штанов. Я трахну ее в этой долбаной машине, сука.
Момент нарушает осторожный стук в окно. Громко матерюсь, поворачиваясь. На улице стоял нервный парковщик. Извиняющееся лицо сменяется тревогой, когда я опускаю окно вниз.
— Блять, что тебе надо? — рявкаю.
— Извините, что… что беспокою Вас, Тимур Львович, но… но здесь нельзя парковаться… О-о… Ева Романовна, добрый вечер… я не знал, что Вы тоже здесь.
Ругаюсь теперь себе под нос. Рядом Ева тихо стонет. Она выглядела смущенной и подавленной, подхватывая свою сумочку.
— Ева…
— Мне уже пора, — вмешивается Ева с краснеющими щеками и приоткрывает дверь.
Со вздохом тянусь, чтобы схватить ее за руку, останавливая. Поворачиваюсь к парковщику и шиплю:
— Я уеду отсюда через минуту, свалил быстро.
Парень лихорадочно ойкает и спешит прочь, испуганно поглядывая на машину.
— Ева, прости.
Женщина кивает, ее взгляд остается прикованным к руке, где мои пальцы обхватывали нежную кожу. Она вздыхает и откидывается назад, подняв глаза. Кривая улыбка играет на губах.
— Это было неловко. Спасибо, что испортил мою репутацию, Энгберг.
Ухмыляюсь неожиданной шутке. Ева продолжала меня удивлять каждый раз.
— Не за что, Гёршт.
Она рассмеялась, прогоняя последние остатки напряжения в воздухе.
— Однако тебе следует впредь не парковаться здесь. Это, правда, неподходящее место.
Свободной рукой Ева толкает дверь и замирает, бросая на меня взгляд:
— Спасибо за ужин.
— Я заеду за тобой в субботу к десяти утра, — отпускаю ее руку и завожу машину.
— Я не говорила, что поеду с тобой, — Ева поднимает бровь.
— На самом деле?
— Да, — она скрещивает руки на груди. — Вопрос о том, как ты представишь меня своей семье, остается открытым.
— Я разберусь со своей семьей. Просто будь готова к десяти. До Солнечного ехать долго.
