Волчонок для Избранной
От Ксандра веяло такой злостью, что Серафима невольно попятилась, желая исчезнуть, куда глаза глядят. Энтони засунул руки в карманы, нащупывая там раскладные ножи. По одному в каждую руку.
– Вы… Да вы… сорвете мне всю операцию! – заорал Ксандр. – Вы думаете, что мы тут в игрушки играем?! Так вот, милые, если вы забыли, мы – на войне! И здесь пленных не берут! А если и берут, то не для того, чтобы превратить их в своих домашних собачек или затеять фарс с двойной свадьбой! А просто, чтобы вытрясти нужную информацию! После этого нормальные «Миротворцы» пускают пленных в расход! Вам понятно, сопляки? Или мне повторить?!
– Заткнись, – глаза Энтони сверкнули черным огнем. – И не парь мне мозги! Конечно, Саманта останется жить. Неужели у тебя поднимется рука на собственную…
– Да! – прокричал прямо в лицо Ксандр. – Моя милая сестричка вонзила мне меч прямо между глаз, когда мы виделись с ней в последний раз! Она думала, что я умру, но какой сюрприз! Я оказался Фениксом, как и наша мать. Хотя до сих пор считалось, что ими могут быть только женщины. Вот Саманта обрадуется, встретив меня снова!
– Помни, что в Саманте силы от вашего отца-оборотня. И очень мощные. Я слышал, как ты сам назвал Волков дьяволами. И ты прав. Они дьявольски умны, хитры и сильны. Нам придется попотеть, чтобы победа была на нашей стороне. Никогда не стоит недооценивать противника, Ксандр. Даже, если это твоя младшая сестричка, которую ты воспитывал с пеленок. А потом попытался убить, когда она сбежала к повстанцам.
С этими словами Энтони легко спрыгнул с подножки грузовика, зло хлопнув дверью, и отправился догонять своих. Серафима же осталась. На ее губах продолжала играть жестокая улыбка. Ксандр нахмурился и попытался выйти, но тонкие пальцы неожиданно сомкнулись на его плече. Серафима резко дернула к себе.
– Что такое? – мотнул головой Ксандр, но ее вторая рука повернула его подбородок, вынуждая смотреть в глаза.
– Я хочу тебя предупредить, – мелодичный голосок сочился медом и ядом. – Распрощайся со своими большими планами по поводу пыток Френсиса и его последующей смерти. Все давным-давно решено с самим Кайлом Джерри. Он дал мне слово. И Энтони правильно сказал: Френсис принадлежит мне. Так что только мне решать, будет он жить или умрет. А пытки, вообще, исключаются, я не желаю испортить свою любимую игрушку.
– Да кто ты такая, что мне приказываешь?! – Ксандр дернулся, доведенный до белого каления.
На удивление, он не смог вырвать руку из тонких пальчиков. Они сжимали его запястье, словно стальные клещи.
– Ты зарвался, Ксандр, – уже без улыбки проговорила Серафима. – Возомнил себя бессмертным. К твоему сведению, Фениксы умирают от красного дерева. А ты об этом совсем забыл… Запомни, Ксандр, я с удовольствием всажу тебе в сердце кинжал красного дерева, если ты хоть пальцем коснешься Френсиса. Удачной битвы, дружок.
Серафима, словно хрупкая бабочка, выпорхнула наружу. Обманчиво изящная и слабая с виду в своем темном облегающем костюме, слегка отливающем серебром. В тесной душной кабине остался приторный аромат духов.
Ксандр сжал виски, пытаясь прийти в себя. Он и не замечал, что остался совсем один в грузовике, не считая водителя. Хотя… почему один? Среди деревьев, среди скал – повсюду были враги. Они окружали, сжимая кольцо, и на секунду Ксандру стало нечем дышать. Он боялся… но не смерти, не угроз Серафимы, не злости Энтони.
Ксандр страшился снова схлестнуться в битве со своей сестрой. Посмотреть в глаза Саманте и не увидеть ничего кроме всепоглощающей, удушающей ненависти. Совсем, как тогда. В тот день, когда она убила его. Хладнокровно всадила острие прямо в лицо. Последние слова, которые Ксандр услышал от младшей сестренки, до сих пор звучали в ушах: «Нас было только трое. Только мы друг у друга. Ты убил нашу сестру. Нашу Лили. А теперь хочешь убить и меня? Ну уж нет… Гореть тебе в аду, брат! Проклинаю тебя».
