Замуж с осложнениями
— Да мне даже притворяться не придётся. Другое дело, что у нас разное представление об уважении.
Алтонгирел задумчиво кивает, потом подходит и садится рядом со мной. Батюшки, снизошёл! Страшно подумать, что его заставило…
— Меня кое-что смутило в твоей истории покупок.
Кажется, не зря смутило.
— А где ты её взял? Ты что, за мной следишь?
— Нет, просто почитал логи с твоей карты.
— У меня земная карта из земного банка, как ты мог…
— А я наёмник в лучшей команде наёмников, ещё вопросы будут?
М-да, и не скажешь ничего… Ладно, любопытство сильнее гордости.
— Так что тебя там смутило?
— Ты не покупала противозачаточных пилюль.
— Пилюль?! Тут ещё продаётся это ископаемое?!
Он моргает.
— Что, прости?
— На Земле уже сто лет никто не пользуется таблетками, это вредно! — объясняю я.
— Хм. Ну ладно, но ты ведь вообще ничего от этого не покупала.
— А какое, собственно, тебе дело? — наконец спрашиваю я. Врач во мне всё-таки иногда пересиливает гордую женщину.
— А такое, — размеренно начинает он, — что раз ты не брала никаких средств, то, значит, не предусматриваешь секса. А женатому человеку нельзя обращаться за этим к профессионалкам. Получается, что ты его посадила под замок. И мне это не нравится. Уж выбрала его в мужья, так выполняй свои функции. Какого рожна ты его за нос водишь? Такой подарок возьму, сякой не возьму… Думаешь, у него без тебя проблем мало?
Мне становится смешно от его излияний, тем более что они уже совершенно беспочвенные. Но в то же время, я даже слегка проникаюсь уважением. Ради дружбы ли, потому ли что должность обязывает, но ведь нашёл в себе силы перебороть отвращение и недоверие и подкатить ко мне с таким интимным разговором. Неожиданно для себя чувствую даже какое-то духовное родство с этим неприятным человеком: я бы ведь тоже стала его лечить, наплевав на неприязнь.
— Интересно, — говорю, — а мысль, что я хочу детей, тебе в голову не приходила?
Он смотрит на меня, как на особо неудачливую двоечницу.
— Ну конечно. Вот сейчас ты за пару платьев подвергнешь риску прекрасную фигуру. Голову-то не морочь…
Потрясающие люди. Ладно, придётся его успокоить пока что. Закатываю рукав просторной блузки до самого плеча.
— Вот, видишь, штучечка приклеена? Так на Земле теперь выглядят противозачаточные. Действует полгода, практически безвредное. Эта ещё пару месяцев проработает, потом новую поставлю.
Алтонгирел, сдвинув брови, изучает крошечный чип телесного цвета, потом строго смотрит мне в глаза.
— Ну ладно, — говорит наконец. — Будем считать, что я тебе поверил. Если ты идёшь на слёт, то давай уже одевайся. Скоро выдвигаемся.
— Чудесно, — я вскакиваю, сгребая те несколько флакончиков с духами, которые собираюсь оставить. — Ты, кстати, на досуге поинтересуйся у Азамата, отчего у него с утра хороший аппетит. И разберись с этой коробкой с духами, чтобы его лишний раз не расстраивать.
На этом я благополучно покидаю благоуханное помещение.
Кручусь перед зеркалом, подбираю туфли под платье, пытаюсь придать волосам какую-то форму, отличную от комка спутанного серпантина… Кажется, последний раз я так суетилась перед выпускным. А потом решила, что кому я не нравлюсь о натюрель, тот может идти глухим бескрайним русским лесом. Оказывается, однако, есть ещё цели, ради которых стоит пострадать.
Стук в дверь, это Азамат. Смотрит на меня масляными глазами, что-то бормочет про неотразимость. Вероятно, я выгляжу несколько лучше, чем обычно. Но главное — он в моей рубашке!!! Я улыбаюсь до ушей, чем, скорее всего, свожу на нет всякий эффект от прихорашивания.
— Всё подошло? — спрашиваю, рассматривая творение рук своих на модели. Вроде нигде не перекосилось.
— Да, конечно, — кивает он.
Конечно. Ха!
Но вообще ему идёт. И потому, что фигуру подчёркивает, и ещё потому, что получается некое единство внешности и одежды, устраняется анахронизм.
Нарассматривавшись вдоволь, возвращаюсь к попытке усмирить волосы при помощи мокрого гребешка. Азамат некоторое время наблюдает за моими действиями, потом подходит поближе.
— А можно я тебя расчешу?
Ага, понравился груминг, значит.
— А говорил, в чужих космах копаться противно, — подкалываю.
— Лиза, ну что ты, в тебе не может быть ничего противного, — уверенно говорит он, осторожно кладя руки мне на плечи. Да-а, мы учимся устанавливать физический конта-акт, хорошо-о… Даже отклоняюсь чуть назад, чтобы прислониться к нему. Его свадебная платиновая подвеска холодит мне спину сквозь тонкое платье. — Ну можно?
— Не стоит, — говорю и чувствую на ухе его тихий вздох. — Я бы рада, — добавляю быстро. — Но если мои волосы расчесать, они превращаются в пену для ванны.
