К тебе через Туманы
Два дня пролетели незаметно. Все это время мы гуляли по берегу, разговаривали и наблюдали за тем, как местные рыбаки плетут сети и чинят лодки, готовясь к приходу весны. В первый день для нас затопили баньку. Только оказавшись внутри небольшого сложенного из бревен домика и ощутив жар, исходящий из парильни, я поняла, что совсем не знаю о том, какое оказывается удовольствие можно получить просто помывшись. А уж когда, вдоволь попарившись, Итан достал веник из веточек дерева и замочил его в тазике, смекнула, что одним согреванием косточек баня не ограничивается. Только спустя час, а может и два, выбравшись наружу, замотанная в простынь, я зареклась, что теперь буду мыться исключительно в баньке и только с собственным мужем.
Я чувствовала себя младенцем. Кожа скрипела от чистоты, на душе царил такой покой и умиротворение. Поцеловав Итана, я потащила его в домик одеваться. Остаток вечера мы провели у большого открытого очага, рассказывая друг другу свои маленькие тайны, обсуждая вкусы и интересы. Говорил по большей части, конечно, муж, а я слушала и периодически расспрашивала его о моментах, которые не поняла. Когда речь зашла о его маме. Итан вскользь упомянул, что она очень любит вышивать гобелены. Ухватившись за эту деталь, я стала допытываться, как она это делает и какие материалы использует. Однажды в храме мне попалась книга с узорами для вышивания и с тех пор я надеялась, что когда-нибудь постигну тайну этого искусства.
Услышав мои вопросы, Итан вышел, а вернувшись, водрузил мне на колени огромную коробку с пяльцами, цветными нитками, тканью и прочими мелочами для вышивания, которые он попросил у деревенских женщин. Весь следующий день муж учил меня вышивать. Вот такие интересные таланты для себя я у него открыла.
Утром третьего дня мы долго гуляли вдоль берега. Я слушала шум волн и крики редких птиц. Любовалась, как тяжелые глыбы льда вода с легкостью выбрасывает на берег, словно смеясь над попытками суровой зимы сковать ее. Итан неспешно шел рядом и слушал мои рассказы из детства. Я же счастливо щурясь, описывала ему наш южный океан, на берегу которого стояла хижина моей бабушки, где я поймала свою первую рыбку и сплела первые бусы из ракушек.
Выслушав, Итан присел и, выпустив из руки туман, словно нащупывал что-то. Нашел. Чуть капнув в мокром стылом песке, он вытащил ракушку. Настоящую двухстворчатую. Разглядев ее, как следует, я заставила его зарыть ее обратно. В ответ он нашел мне уже пустую ракушку, одна ее сторона волшебно светилась перламутром. Поцеловав его в щеку за такой подарок, я спрятала ее в карман. Итан же, оценив ситуацию, принялся разыскивать для меня пустые ракушки, какие только мог и за каждую получал по поцелую. Моему счастью не было предела. Набрав полный кармашек даров океана, мы неспешно вернулись к повозке.
Впереди была дорога домой.
Повозка неспешно катилась вперед по накатанному снегу, как вдруг лошади встрепенулись и занервничали. В следующее мгновение дорогу нам преградили несколько странных фигур. Мне потребовалось всего несколько мгновений, чтобы опознать незнакомцев. Гуроны. Крик застрял в моем горле. И пока я панически соображала, что делать, повозка остановилась.
Итан не осознавая, что нам грозит, спрыгнул на землю. Придя, наконец, в себя, я ухватила его за кафтан.
— Нет, Итан, надо бежать от них, это… это… – я не могла произнести больше ни слова.
— Я знаю, кто это, девочка моя, не переживай. Сейчас уладим эту небольшую проблему и поедем дальше, – попытался успокоить меня муж.
Слушая его, я все больше ударялась в панику. Он ведь не понимает, кто перед ним. Не осознает, какая беда нам грозит. Это же гуроны.
— Чем обязан пришлому племени? – спокойно произнес Итан, глядя на главного.
Я годами изучала особенности ритуального раскрашивания лиц вождями и жрецами, а муж определил вожака интуитивно. И он не ошибся, перед ним стоял тот самый вождь рода, что меньше года назад убил меня, нанеся мне рану в спину и повредив позвоночник.
— Многим обязан ты нам, вард, - протянул гурон с расписанным лицом. Его узкие глазки бегали от меня к моему мужчине, оценивая нас.
— Не вард, а вардиган,- поправил вождя Итан,- а теперь ближе к делу, что вы хотите?
Гурон подсобрался и оскалился. Мужчины этого племени не переносили, когда к ним обращались без должного почтения. Это вызывало у них приступ ярости, уж я-то об этом знала.
— Мы хотим забрать свое, вард, – выплюнул раскрашенолицый.
Итан передернул широкими плечами и тихо рассмеялся. Испугано глянув на него, неожиданно увидела, как он мне подмигнул.
— Твое, гурон!? Что может быть на моей земле твоего? Тут все мое, а захочу, и ты моим станешь, – посмеявшись, посвятил вардиган вождя в реалии местных законов. - Я последний раз спрашиваю, зачем ты остановил меня, гурон?
Из-за ближайших деревьев вышло еще пятеро смуглых воинов. На их тела нелепо были натянуты теплые штаны и ватные куртки явно с чужого плеча. Сейчас в такой одежде среди снегов на севере гуроны выглядели не устрашающе, а как-то нелепо.
Вождь раздражено сплюнул и впился в моего мужа яростным взглядом.
— Мне нужны мои книги…
— Это уже мои книги, - резко перебил его Итан,- если ты тащился в такую даль, морозя свой зад, только ради свитков, то, увы, книги принадлежат мне.
Гуроны рассредоточились и незаметно окружили нашу повозку.
— Ты не понимаешь, вард, с кем говоришь? – шикнул вождь.
— Э, нет, мужик. Это ты не осознаешь, куда сунулся своей разукрашенной мордой. Я тут совершенно случайно заполучил твоего проводника - Хорудо из Айгор. Он мне такие песни пел о вас, даже пытать, толком не пришлось. Так что я ждал тебя, гурон. Медленно ходишь, мужик.
