Как украсть сердце дракона
– А «Ромка» что-нибудь означает?
– Твоё настоящее созвучно с одним из имён в моём мире. Рома, Ромка, Ромочка. Полное – Роман.
Рома-Рома-Роман, мужчина всей моей жизни, – вспомнилась приставучая песенка.
– Интересно, – он улыбнулся. – Да, мне подходит.
– Тебе как больше нравится? Чтобы я обращалась?
– Пламя души моей, верный хранитель сердца, смысл жизни… Ай, не надо! Щекотно же!
Он рассмеялся и подхватил меня на руки. Обернулся вокруг себя и замер, глядя на меня блестящими, как у щенка лабрадора глазами.
– Зови, как тебе хочется. Если запомнишь полное, то его лучше наедине. Люди могут заподозрить.
– Я запомню, – наклонилась к его лицу и прошептала в губы, – Ромэйриллиан.
Он тут же отнял дыхание сладким поцелуем. Голова закружилась, напоминая о недавнем приключении.
– Нет, я передумал. Полное имя можешь называть только в постели, – ухмыльнулся он, отпуская меня. – Такими темпами обратно полетим.
Не могла не согласиться.
Мы продолжили путь и, миновав ещё две улицы, оказались перед храмом, где неожиданно увидели Тину и Витольда.
Жрица сидела на ступеньках. На коленях у неё птица с, видимо, перебитым крылом, осмотром которой девушка и занималась. Витька стоял над душой и нудил.
– Ты тратишь драгоценное время и энергию на то, что провально, – кажется, говорил он это не в первый раз. – Хотя могла посвятить себя кому-то более подходящему, – Витя прокашлялся. – Чему-то, точнее.
– Ох, уж эти оговорки, – подмигнул мне Ромка.
– Мы должны ей помочь! – возразила Тина. – Ей больно. Все мои вещи остались в часовне, нужно сходить до аптечной лавки и купить что-то. У тебя есть деньги?
– У меня есть кое-что другое, – почти мурлыкнул Витольд. – Возможность избавить это существо от страданий. Давай, я всё сделаю.
– Зная тёмных и их методы оказания помощи? Нет. Я вылечу, а потом она будет летать и петь. Эля! – Тина заметила нас и встала, пряча птицу в ладонях. – Наконец-то вы вернулись!
– Да, а вы чего здесь? – я потёрла шею, пытаясь прикинуть, как долго нас не было. – Потеряли?
– Нет, просто клирик улетел, а мы… как-то постеснялись оставаться в его покоях.
– В смысле?! – Ромка вздрогнул.
– В прямом, – хмыкнул Витольд. – Расправил крылья и сиганул с крыши. Вслед за вами, как я понял.
Вот… блин…
– Твою ж мать! Ну, почему мой отец – хронический придурок? – прорычал Ромка. – Так, тогда брысь в храм, чтоб обезопасить себя. Я полетел.
– Ром, стой, – я схватила его за руку. – Я понимаю, ты сейчас злишься, но вспомни, мы уже вламывались туда с ноги. Ничего не вышло. Нам нужно продумать всё. Если он там, нам нужно больше ресурсов, чтобы отбить. Твой отец всегда был её целью, значит и драться она будет с максимальной отдачей!
– А ты считаешь, что я не буду? – Ромка раздражённо отмахнулся. – Может, он и придурок, но он мой отец, который при всех своих сдвигах отдавал и отдаёт всю любовь и заботу, хоть и выходило криво.
Ромэйро огляделся. Чую, ещё немного и он обернётся прямо тут, на площади и наплюёт на свидетелей. Нужно этого не допустить, а то сильно много драконов на квадратный метр за сегодня.
– Я не говорю, что мы не пойдём ему на выручку, – погладила Ромку по плечу. – Нам нужно собрать максимум. Выжать всю поддержку, какую только сможем. Помнишь, о чём мы говорили? Ты сможешь на правах сына уболтать других драконов помочь его отбить?
– Каким образом? Да они только за будут, чтобы его место занять, – он покачивался, будто земля была слишком горячей, и Ромка не мог стоять спокойно. – Я не хочу, чтоб папа лишнюю минуту с этой жабой проводил. Плевать.
– Правильно, лети, – Витольд косился на птенчика в руках у Тины с явной ревностью на лице. – Так у Адараконды будет больше влияния на твоего отца. Если сейчас он ещё сможет как-то сопротивляться, то, когда ты попадёшь к ней в лапы, отцовские чувства заставят его идти на любые уступки Адараконде, лишь бы обезопасить тебя. Это же классика. Мы часто так делали, – он задумался. – Пожалуй, это объясняет, почему она не сказала про главного клирика и основную цель даже мне. Знала, что к нему легче всего подобраться через сына. Дала наводку про глаза и местообитания… Какая же она умная! – восхитился Витольд, а после тряхнул головой. – Теперь, когда мы обсудили очевидные вещи, давайте сосредоточимся на действительно важном, – он ткнул пальцем. – Эта птица. Я её убью. Вызывает во мне странное раздражение.
Мы все посмотрели на птичку, пытаясь соотнести понятия важности.
У меня получалось плохо, потому что думала я о многоходовочке с моим участием.
А ведь правда. Погрязнув в проблемах, я, конечно, понимала, что не являюсь прям главной героиней, избранной этого великого плана, но чтоб настолько заморочено завоёвывать мужика… Больше не буду смеяться над шутками, в которых женщины всё усложняют.
– Зачем убивать? – Тина хлопнула ресницами и немного раскрыла ладони. – Посмотри, какая она милая. Если у неё не получится летать, я оставлю её себе.
