Оборотни и документооборот, и Даша

— Только не говори, что ты решила спуститься? —прищурился маг. — Кто бы там ни был, он может быть опасен.

— Да? — спросила с явной издевкой. — И что он сделает великому волшебнику и одаренной погоднице с телекинезом?

— Одаренной необученной погоднице с телекинезом, — скривился преподаватель. — Ты много на себя не бери, колдуешь без году неделю.

— Ну, — законючила я. — Да что нам сделается?

Как-то не верилось, что нам заготовили ловушку. И кто это мог быть? Все враги повержены, а я по доброте душевной еще и льву помогу, мародера в сеть затолкаю и принесу на его крыльцо. Лайон, шкура такая, мою щедрость должен оценить, после всего, что между нами было.

— Демоны с тобой, — кивнул Бертрам и прикрыл один глаз. — Но...

Я застыла. Когда мэтр что-то хотел, то весьма умело торговался. Не преподаватель, а бизнесмен, ей-богу.

— Ты заметила, что я согласился на что-то странное и почти не задавал вопросов?

— Да... — медленно мотнула головой.

— Должна будешь мне то же самое. — Де Одинсон поднялся с места, хлопнул меня по плечу и, посвистывая, ушел вперед, словно он и не старик вовсе.

Чую, мне это еще аукнется.

Бали нас не поддержал. Он, вообще, считал, что мое любопытство должно наказываться по какому-нибудь суровому закону.

— На кой тебя туда несет? — ворчал он, заботливо помогая Пушку перебираться сквозь высокую траву. — Нормально же сидели. Нет, потащимся к месту взрыва. Тебя плен ничему не научил?

— Ты пойми, — разводила я руками, едва поспевая за наставником. — Если я ничего не делаю, то начинанию сходить с ума.

— Ага, начинаешь, — пес съязвил и, прежде чем я успела ответить или дать заслуженный подзатыльник, убежал подальше, где я бы его не достала.

А чему, собственно, меня плен должен научить? Что не надо к посторонним личностям без приглашения являться? Ну тогда да, мысль дошла до адресата.

Путь не занял долгого времени. За каких-то добрых полчаса, в течение которых собаки покрывали меня сложными, трехэтажными и непереводимыми матами на своем зверином языке, а я изрядно вспотела, мы достигли входа в пещеру. Больше вспышек не наблюдалось, а по ощущениям само место казалось пустым.

Впереди маячил вход в пещеру. Сразу видно, что здесь добыча еще не шла. Обычно рабочие укрепляют стену, создают ровную дорогу для вывоза телег с рудой, но ничего подобного не было.

— Посмотрела, налюбовалась? Драпаем отсюда? — взмолился фамильяр, принюхиваясь к земле.

— Что разгавкались, трусишки? — обернулся на них Бертрам. — Умный в гору не пойдет.

— А как он тогда поступит? — мои брови образовали дугу.

Столько тащиться, чтобы на последнем рывке сбежать? На нюх четвероного друга не полагалась, он снотворное в корме не распознал.

— Дарина, — как-то обреченно вздохнул старик. — Иногда ты такая... — слава богам, что "какая" я, он недоговорил. Я ж возбуждена до предела. У меня, конечно, есть уважение к старшим, но, вполне возможно, сорвусь и градом его приложу. — Умный запустит заклинание, чтобы уточнить, есть там внутри кто-то или нет.

Наше занятие явно не окончилось. Мало уметь применять силу, нужно еще и правильные сети магии плести. Де Одинсон увлеченно рассказывал, как это происходит, а я внимательно слушала и пыталась повторить.

Смахнув с руки колдовство, долго всматривалась, ожидая хоть чего-то. Искры улетели внутрь, посветили немножко и быстро потухли.

— Ну, — забурчала я, — прочитала я ваши заклинания, ничего не работает.

— Какая ведьма, такие и заклинания, — отозвался Бертрам.

Засучив рукава, он метнул голубоватой магией в темное пространство. Вспышка была куда ярче, и, видимо, ему прилетел ответ. Достойный такой, с изюминкой.

Вместо благородного морского цвета вернулось алое плетение, другой формы и размера. Оно отбросило преподавателя на несколько метров и исчезло в воздухе. Зато я отлично рассмотрела, что у де Одинсона под балахоном. Хорошо хоть он штаны нацепил.

Испугавшись, я подбежала к старику.

— А это что может значить? — помогла ему приподняться.

— Что Бали был прав, и драпать отсюда надо как можно скорее.

Жаль, что в голосовании на здравый смысл, мнение пса мы не учли.

— Не торопитесь, — услышала очень знакомый голос со спины. — Никто больше отсюда не уйдет.

Ни хрена ж себе, когда я успела на груди предателя пригреть?