Давай останемся никем
- Да. Она не перенесла его смерти и пустилась во все тяжкие.
К горлу подкатывает ком.
- Вероятно, она его очень любила, раз не смогла отпустить.
- Вероятно больше, чем меня.
Сердце с болью сжимается. Возвращаю на него взгляд. Хочется крепко обнять, чтобы дать ему частичку любви, которой ему так не хватило от родной матери. Как так можно – настолько погрязнуть в горе, чтобы забыть о собственном ребенке? Мне становится так больно за него и обидно. Выпускаю подвеску и, проехав ладонью по твердой груди и животу, нахожу его руку и крепко сжимаю. Мои холодные пальцы буквально плавятся на его разгоряченных.
- Но ты справился. Я не представляю, через что тебе пришлось пройти в интернате, но…
- Мляяя, вы можете не трещать, - рявкает Зак, вынуждая меня вздрогнуть.
Возмущенно оборачиваюсь к этому невоспитанному.
- Зак, в чем твоя проблема? Какая муха тебя сегодня укусила?
- Муха?
- Да, муха! Что с настроением?!
Но вместо ответа он тычет пальцем на кнопку на панели, из-за чего салон взрывают басы рока. Такие громкие, что я едва не глохну.
Что за человек, блин?!
- Сделай тише, - требую, но он не реагирует. – Идиот.
Тянусь вперед, чтобы самой приглушить громкость, но Зак совсем расставшись с умом, резко даёт влево. Я чуть не падаю на него, когда чувствую на своей талии крепкий захват, и меня в секунду дергают назад. Приземляюсь на ногу Скайлера, успев при этом таки удариться головой о крышу.
- Ты больной? – выкрикиваю и даю психу в плечо.
Тара быстро сбавляет громкость.
- Придурок! А если бы она вперед улетела в стекло, - кричит на него, тоже ударяя, но уже по бедру.
Брат начинает смеяться.
- Я же не по тормозам дал, а налево.
- Налево это ты умеешь лучше всего, - припечатывает его подруга.
- Слышь, тормози кусаться, муха! – выпаливает тут же он.
Карие глаза Тары приставляют к виску брата невидимое дуло пистолета, и я почти слышу, как раздается выстрел. Он закатывает глаза и, шумно вздохнув, отворачивается на дорогу. Только костяшки пальцев белеют.
Осознав, что все мы тут прекрасно поняли, кто здесь «кусающаяся муха», она оборачивается на меня и губами произносит «потом».
Закусываю губы, чтобы широко не улыбаться. Наивная я. Думала, что они только дружат так странно, а всё оказалось куда глубже.
Съезжаю с ноги Скайлера и ловлю на себе его взгляд. Мол, я же говорил.
«Я уже поняла», - отвечаю ментально.
А потом понимаю, что с ноги-то его я съехала, но всё еще крепко припечатана к его телу. Такому теплому, сильному, рядом с которым всегда безопасно. И вот сейчас тоже. Настолько, что и отлепляться почему-то не хочется.
Но тем не менее я неспешно пересаживаюсь дальше по сиденью.
- Прости, я тебя практически обездвижила, - отвечаю на его вопросительный взгляд.
- Если бы меня что-то не устраивало, я бы сказал.
Откидываю голову на подголовник.
Ну, не возвращаться же уже обратно…
