Беременна от неверного
Рана на ноге доставляет мне некоторый дискомфорт, и мне приходится практически все время лежать. Либо, когда я встаю зачем-то, это выглядит весьма жалко. Я ковыляю на пятке, чтобы не наступать на поврежденное место и не оттягивать заживление.
Вот и сейчас я собираюсь спуститься в гостиную и перепрятать фото Наиля с той самой Ириной.
Муж все это время коршуном надо мной кружит и чуть ли не отслеживает, сколько шагов я сделала за день. Запрещает мне напрягать раненую ногу.
Звонок от него, который я решаю проигнорировать. Сама понимаю, что рою себе могилу, но мне тяжело с ним разговаривать. Боюсь саму себя выдать и сказать о посылке с компроматом на него.
Сжимаю губы и хромаю к тумбочке. Открываю ящик, и сердце в груди грохочет так громко, что я боюсь, его слышно на всю комнату.
Снова перелистываю снимки, и в глазах становится мутно.
Я как долбаный психически ненормальный человек, который пытается сделать себе больно. Но каждый раз, когда я просматриваю фото, я пытаюсь найти какую-нибудь зацепку. Что это не Наиль, или что это какая-то нелепая случайность и муж ни с кем не спал.
Но фото по-прежнему изображает моего мужа… и другую. Не меня.
Возвращаюсь в нашу комнату и прячу конверт в моем ящике с бельем. Не самое надежное место, но Наиль не был замечен за обыском моих вещей.
Снова телефон. Сжимаю губы и иду к тумбочке.
– Да, Наиль.
Стараюсь, чтобы голос звучал как обычно.
– Ты почему трубку не брала, Мариш? – тут же нападает Наиль.
– Я выходила покушать и телефон в спальне забыла. А ты сам понимаешь, что я пока бегать не могу.
Прислоняюсь спиной к стене и медленно сползаю по ней, откидывая голову.
– Просто ты постоянно со своим телефоном. А тут — молчание. Я разволновался. Хотел уже срываться с работы и лететь к тебе, проверять, все ли в порядке с любимой женой, – тихий смех задевает внутри скрытые струны, и все тело начинает звенеть от обиды.
– У меня все хорошо, Наиль. Работай спокойно.
– А ты чем займешься?
И вот что ответить? Не могу же я сказать, что буду заниматься чем угодно, только бы не думать о его неверности.
– Посмотрю мастер-класс по новому способу приготовления тортов.
Наиль довольно стонет.
– Что-то ты давно мне не пекла. Как нога в норму придет, требую свою порцию вкусняшки.
Ну почему? Почему он ведет себя так, словно наша семья не под угрозой разрушения? Будто у нас все под контролем и нет третьего лишнего?
Неразборчиво угукаю и отключаюсь. Задираю голову, и по щекам стекают соленые слезы, оседая на губах.
Собираюсь в кучу и включаю тот самый мастер-класс. Меня от мужа может отвлечь только занятие любимым делом.
Года два я уже учусь создавать шедевральные торты и пирожные. И мечтаю открыть свою кондитерскую.
Встаю и спускаюсь в кухню. Чтобы не закопать себя в жалости, решаю все же приготовить торт по новому рецепту и с головой окунаюсь в готовку.
Пропускаю даже момент, когда Наиль возвращается домой.
– Сейчас кому-то по попе настучу за непослушание, – крепкие руки обвивают талию, и я вздрагиваю от неожиданности.
– Наиль, – выдыхаю, – я не слышала, как ты пришел.
Бросаю взгляд на часы и удивленно вскидываю брови.
– Рано сегодня.
Муж хмыкает и скидывает пиджак, небрежно бросая его на спинку стула. Расслабляет галстук, расстегивает несколько верхних пуговиц. Не сводит при этом с меня потемневшего взгляда.
– К тебе хотел побыстрее, – улыбка на одну сторону, от которой колени слабеют моментально.
Я ни черта не могу поделать со своим телом. Оно помнит, как ему хорошо с Наилем, и никак не хочет слушать голос разума, который напоминает, что у моего мужчины может быть другая.
– Садись, сейчас ужинать будем, – переключаю сама себя на бытовые темы.
Муж усаживается за стол и притягивает меня к себе на колени. Сжимает за талию, проводя по изгибу шеи носом. По коже тут же растекаются мурашки, а я сжимаюсь. Тело охватывает волна возбуждения.
Прикрываю глаза. Как с этим всем бороться? Как сражаться с самой собой?
Муж кладет руку, сжатую в кулак, на стол, и меня словно в грудь ударяют. Кольцо… обручальное. Его нет.
