Не мой подарок
Мария.
Говорят, что сегодня нужно отпустить все невзгоды, накопившиеся за год. Говорят, что все сновидения в эту ночь вещие. И почему моя явь сейчас так похожа на сон?
Разве мог тот до жути современный мальчишка включить "5 минут" в исполнении Людмилы Гурченко? И строки из её уст вдруг смогли обрести иной смысл.
"Что не сказано - скажи, Не откладывая на год."
Кажется, раньше я даже не знала об их существовании в этой песне.
Глотаю ледяной воздух. Провожу свободной рукой по льду, пытаясь хоть немного прийти в себя и отдышаться.
Стоило ли так разгоняться? Нет. Стоило ли верить ему? Тоже нет, но...
Над нами миллионы снежинок. От некоторых из них приходится отбиваться, просто сдувая те со своего лица. Щеки горят от мороза, но кажется, что скорее из-за того, что он рядом лежит, всему этому открыто смеясь.
Просто лежит на льду и хохочет. Впрочем, как и я.
— Ты не ударилась? - Говорит, наконец повернувшись.
— Вы просто ужасный врун, знаете?
Улыбнулся еще шире, немного кивнув.
— И отпустите уже мою руку, пожалуйста.
Он приподнял наши ладони, будто только заметил.
— Я не хочу.
Вот же...
— Андрей Константинович...
Вдруг повернулся на бок, оказавшись вплотную к моему лицу. Настолько, что поверни я немного голову, и клубы нашего дыхания бы переплелись.
— "Андрей", я говорил. - Выдохнул в щеку, следом приблизился, прежде, чем успела в возмущении повернуться, чтобы высказать что-нибудь еще непридуманное, уловил мое движение и прошептал:
— Но есть что-то возбуждающее в том, как ты общаешься со мной на "Вы".
Конище, у него там роутер перезагрузился?
— Хаа, - выдал мой мозг, разрешив себе лишь моргнуть и дальше уставиться в глаза эти... бестыжие.
— Но это не удобно. - Добил Андрей.
— Вы.. ты.. Вы ж поехали...
— Вообще рядом лежу, Ричи. - Аля "привет, шутки за тридцать." - Но лучше и правда уже уходить.
И окончательно пригвоздил, коснувшись таки губ едва ощутимо. Так быстро, что сердце успело лишь сжаться. А в следующий миг уже уселся, пытаясь встать на коньках...
— Так где Вы научились кататься? — Просипела, рассматривая спину перед собой.
— В советском дворе, Маш. - Стряхнул снежинки с плеч. - Очень много лет назад, но...
— Но? Но мне Ваше поколение не понять, да?
Посмотрел через плечо.
— Нет, просто в семь лет разбил колено, советская сборная по хоккею перестала существовать, и желание стать хоккеистом отпало само собой.
— А говорили...
Наконец встал на ноги, протянув руку.
— Скользить по прямой несложно, милая.
— Может, Вы еще специально упали?
Кисть все же подала, но тут же пожалела об этом.
Он рванул к себе, даже немного отъехав назад, шваркнув льдинками под лезвием коньков, поймал меня в объятия, крепко прижав к груди, и на кой-то черт поцеловал в нос, довольно ответив.
— Снег припорошил ямки и неровности...
Прошептала, алея самой яркой на свете розой, не сводя глаз с его губ.
— Но?
— Но я бы повторил, только ты вся дрожишь.
Дрожу? Холодно... да. Допу-у-устим, что здесь нереально холодно. Я все же в платье, где-то там Ксюша, Ян... больница и полнейшая неизвестность. Только почему сейчас вместо водоворота сожалений, стыда, страха и привычного чувства вины, я впервые хочу остаться... здесь... рядом с ним. Узнать мужчину, которого категорически не стоит узнавать... и поверить, что его можно называть просто по имени.
Мамочки, как вообще всё это могло так быстро произойти?
