Как украсть сердце дракона
Ледяные купели и розги опционально, но лучше убрать.
Желающих не нашлось. Может им нужно подумать?
Когда Ромэйро ввалился внутрь, то сгрузил Витольда прямо на пол. Тот сел, обняв колени и спрятав лицо, и обречённо выдал:
– Вот и всё.
– Да, всё, – Тина села рядом и погладила по спине. – Теперь ты в безопасности.
– Я умру! И непременно в страшных муках!
– Ну и как? Начались уже? – поинтересовался Ромэйро.
Витольд поднял глаза к потолку и прислушался к ощущениям.
– Пока нет, но уверен, что вот-вот начнутся.
– Подождём, – рассеянно кивнула я и огляделась. – Куда нам дальше?
Холл храма был довольно скромным. Из украшений только золотистые вкрапления в белом мраморном полу, да вычурные светильники по краям от входа в следующую комнату. Пахло благовониями и чем-то вроде жжёных спичек.
– На самый верх, конечно. Кстати, папочка мой умеет давить авторитетом, так что главное – не тушуйся. Просто кивай, когда я буду просить его уйти со своего трона или вступить со мной в схватку, лады?
– Мне всё это время было интересно, как дракон прятался в главном храме Света, – я потёрла подбородок.
– И почему на самый верх? – спросила Тина. – Насколько я знаю, там покои верховного клирика. Туда никого не пускают.
– Потому что он и есть мой обожаемый папуля, – Ромэйро покивал. – Да-да, верховный-альфа-дракон с кучей просительниц, греющих его ложе. Такое воздержание тебя больше устраивает? – Ромка подмигнул Витольду.
Я хлопала ресницами. О, блин. Он не просто сын маминой подруги. Ромэйро ещё и сын самого крутого дракона?! К принцу моей психике надо привыкнуть.
Лицо Витьки вытянулось:
– Погоди-ка. То есть, если он откажется, ты вступишь в бой и… – глаза Витьки расширились и загорелись уже знакомой кровожадностью «плохого мальчика». – Мы здесь, чтобы убить верховного клирика Света. О. О! Я за! Что же ты сразу не сказал?!
– Сюрприз, – ухмыльнулся Ромэйро.
Обалдеть… Я поняла правильно. Думала, Ромка уже ничем меня не удивит, но…
Оу…
Меня поражают эти драконы! Вот правда, прячутся на самом видном месте. Может они не такие уж и редкие? Я тут меньше месяца, а уже троих нашла! Не знаю, что там за проблемы были у других девочек.
– Что-то я волнуюсь, – призналась я, когда мы потопали за Ромкой. – Так себе повод для знакомства с потенциальным свёкром… Здравствуйте, я вроде как встречаюсь с вашим сыном, разрешите вас убить.
– Вообще, вам с Тиной лучше посидеть в удобных креслицах в стороне, – внезапно выдал Ромэйро. – Зачем вам эта встреча? Ещё шокирует вас, оно вам надо?
– Нет, я обязана пойти и помочь убедить отдать место главного дракона, – возмутилась Тина. – Я не хочу, чтоб клирик Света погиб. Легенды о его добродетели поются далеко за пределами наших земель. Со всех уголков мира сходятся желающие стать послушницами Света, только чтобы быть под его началом.
С самым невозмутимым видом мы прошли краем шикарного зала к лестнице. Я успела рассмотреть помещение только мельком. Церковь и церковь. Большая, скамеечки, алтарь в центре, с которого должны читать молитвы и бело-золотая дорожка к нему. В храмах тоже любят «дорого-богато», так что наличие слепящих золотушек не казалось чем-то из ряда вон.
Ажурная лестница, с гладкими будто и правда стеклянными перилами. В ней застыли кусочки золотой фольги, так что сияла она невероятно ярко.
Пока мы крутили головами, Ромка раздвигал встречающихся монахов в белых робах джедайским жестом, и никто нам не мешал.
В конце множества залов, каждый из которых прекраснее другого, пары залитых светом коридоров мы оказались перед пафосными дверьми, за которыми должен находиться сам Господь-Боженька, никак не меньше.
Двери распахнулись и перед нами предстал…
– Великий Свет! – Тина прижала ладонь к губам, а светло-карие глаза превратились в два большущих блестящих от восхищения блюдца. – Я… я вижу воплощённое твоё совершенство!
– Ну вот, – Ромэйро закатил глаза. – Понеслась.
Моя челюсть тоже стукнулась об пол.
Мы ввалились в огромный бело-золотой зал. На потолке фрески изображающие пронизанные солнечными лучами облака и мерцающие драгоценными камнями звёзды, соединённые в созвездия. Стекло, золотые украшения и мрамор сплетались в сумасшедшем, но поражающем танце. Не представляю, как нужно сломать мозг, чтобы спроектировать нечто хотя бы напоминающее этот интерьер.
Зал перечёркивали яркие солнечные лучи, которые падали точно в центр, где располагался большой подиум, усыпанный разноцветными подушечками. Вокруг него декоративный пруд вровень с полом. В воде плавали белые лепестки и лотосы.
В центре подиума и пятна света словно вишенка на торте сидел мужчина. Рубашки не было, но если бы была, то явно лишняя. Зуб даю, самые горячие и мускулистые статуи создавали, глядя на него.
Всё при нём, кубик к кубику, бицепс к трицепсу, или как там. Тонкие, но не лишённые мужественности черты лица, идеально выбритые щёки. Острые скулы выделялись светом так, что невольно сомневаешься, точно ли перед нами человек, а не ангел.
