Любовник
Алексей.
Ленка, женушка моя, оказалась не такой дурой, как мне всегда казалось. Шустрая девка, в общем. Думает только о себе, но, блять, думает! Еще как думает!
Она потребовала у меня отдать ей дом и часть бизнеса. Сказала, что за годы брака заслужила на скромную компенсацию в виде процентов. И, если на дом я готов закрыть глаза, хоть и финансировал этого монстра много лет, то вот бизнес мне особенно дорог.
Больше всего злило то, с каким воодушевлением она говорила о том, как будет часто присутствовать в офисе и контролировать, чтобы я ее не обманул с выплатой процентов от прибыли. Сука, одним словом. По больному бьет. А все потому, что слишком, мать ее, хорошо меня знает.
Самый большой ущерб нам наносят те, кто, блять, слишком хорошо нас знает.
Мало бы одних слов! Но эта паскуда откуда-то нарыла документы, по которым выходит, что я скрывал большую часть прибыли, и теперь меня можно засудить за неуплату налогов. Хрен знает, где она все это раскопала, но то, что это железный аргумент в ее пользу, - это факт. А еще намекнула, что у нее и позабористее документики в виде компромата на меня имеются.
Знаю, грешен. По началу многое вытворял, ничего не боялся, потому, что и терять особо было нечего. Но потом встал на путь истинный, вернее, научился красиво заметать следы. Но вот светить былыми «подвигами» в моем нынешнем статусе было бы верхом безумия. И Ленка, мать ее, слишком хорошо понимает, что я не захочу рисковать репутацией.
Сука! Лживая расчетливая сука!
Откуда только такая осведомленность о моих делах? Может, помогает ей кто? Кто-то с мозгами, сама бы Ленка все это не придумала, не настолько умна. Да, недооценил я эту гниду, но не настолько же в ней ошибался столько лет. Я давно ее знаю, она явно соображает не в одиночку. Да и достать такой компромат мог далеко не каждый.
Я перебрался жить в апартаменты недалеко от офиса. Кто бы мог подумать, что эта квартира однажды станет моим домом? Но желания возвращаться в дом, к Ленке, нет никакого.
Мой юрист советует залечь на дно. А, если по существу, то я должен в течении ближайших недель вести себя, как примерный гражданин. Так, чтобы дополнительного компромата на меня нарыть не получилось. Да только праведником я не был никогда. И, если Ленка могла меня достать, то теперь она меня достала!
Беру в руки мобильный и набираю номер нужного человека. Редко к нему обращаюсь, стараюсь не грузить по пустякам. Но тут дело не пустяшное, а очень даже важное. На миллионы в год, блять, серьезное.
- Добрый день, Юрий Михалыч, - говорю в трубку, - Жданов беспокоит.
- Добрый, - отзывается Михалыч, - что случилось? Жданов по пустякам не звонит.
Мы познакомились с ним три года назад, когда моя служба безопасности вычислила слежку. Мой конкурент нанял его, чтобы нарыть убойный компромат. Но я оказался проворнее, и договорился с Михалычем, что позволило в конечном счете избавиться от конкурента. Тот сам себя закопал, когда попытался закопать меня. С тех пор я периодически обращаюсь с Михалычу. Но стараюсь делать это только в особо крайних случаях.
- Мне нужно, чтобы ты установил слежку за моей женой, - говорю, усилием воли сдерживая раздражение в голосе. Все-таки, Ленка меня основательно так выбесила своим поведением и угрозами. Душу на изнанку вывернула. – Возьмешься? Потом сочтемся, в долгу не останусь.
- Возьмусь, не вопрос, - отвечает Михалыч, и меня это немного успокаивает.
Все-таки лучше держать ситуацию под контролем. И, если я не в состоянии вычислить шпиона внутри компании, то есть надежда поймать свою супружницу на горячем, когда она со своим информатором встречаться станет.
- Отчет, как обычно, через две недели, - сообщает мне Михалыч привычные детали.
У него на все задачи такой срок. Обычно этого достаточно, чтобы узнать об интересующем объекте все, вплоть до цвета трусов. Хоть последнее мне без надобности теперь.
- Устраивает, - соглашаюсь, кивая, забыв, что собеседник не видит меня при телефонном разговоре.
- Тогда до связи, - прощается Михалыч.
- До связи, - отключаю звонок.
Давно нужно было это сделать. Но я все медлил, хотел договориться по-доброму. Но Ленка, ко всему прочему, оказалась еще и кровожадной. И мне придется поставить ее на место, а ее покровителя – на колени.
Допиваю виски и отставляю стакан на журнальный столик. Я даже не включил свет, когда вернулся в апартаменты сегодня вечером. Моя феечка побывала уже здесь днем, и паху болезненно заныло от воспоминаний о том, как разложил ее на этом же диване. Быть может, и стоило бы отпустить ее, ведь так долго мой роман на стороне еще никогда не продолжался. Только у меня совсем нет желания давать ей вольную.
Да и как ее отпускать? Стоит вспомнить, руки дрожать начинают, слюни текут. Так бы и зацеловал мою конфету, вылизал везде мою сладкую, горячую девочку. Бабы и раньше стонали подо мной. Но раньше никогда меня так не вело от одного присутствия женщины. Руки чешутся, так хочется сомкнуть их на ее булках. Там им самое место, ага.
Нельзя ее отпускать. Моя она. Это я понял, когда она мне бойкот объявила после грубого минета в моем кабинете. Воспитывает меня, как пацана малолетнего. Весьма успешно, кстати. Столько времени и сил потратил, чтобы она меня простила, самому странно. Даже квартиру купил, только бы она простила.
Самый дорогой минет в моей жизни, блять! Теперь ни-ни, с ней так нельзя, помню, ага.
Только лаской можно, хоть и рвет крышу иногда. Ну, ладно, всегда. А как иначе? Вкусная такая, сочная, кончает так сладко, что пиздец. До боли член сжимает, будто не трахалась ни с кем год, не меньше. За гранью, блять! Как в жестком порно, только круче, ярче и по живому.
Пленила меня моя Ларочка. Точно ведьма какая, в пацана озабоченного превратила. Стоит увидеть ее булки, и член стойку делает, расслабиться не дает. Мозг уходит в режим перезагрузки, а руки к заднице круглой тянутся, успокаиваясь только, когда сожмут теплую плоть, как следует.
