Леди для короля
– И что же? Тебя отконвоировали в комнаты?
– Не успели. Отец твой только начал развивать тему: а где же его дочь. Он совершенно не поверил в историю про тетради и заподозрил какую-то махинацию. Стал задавать вопросы, почему именно сейчас я решила проникнуть сюда, утром, пока гости дворца отсыпаются или лечатся от похмелья, было бы проще. И в этот момент в кабинет ворвался гвардеец, рыжий такой и ушастый, прямо засилье рыжих, и сообщил, что в старом крыле происходит что-то странное – там кричала женщина, и, похоже, нашли труп.
Я не поверила:
– Это кто это такой смелый из гвардейцев, что решился к вам вломиться через голову командира? – поразилась я.
– Не знаю, – усмехнулась подруга. – Говорю же, рыжий такой, ушастый.
– А… Дерек. Баронет Блэмглоу. Погоди, он же в тебя влюблен. Еще с прошлого сезона. Наверно, воображал себя героем. Если наши отчитывали тебя не стесняясь, то он явно бросился тебя спасать, – я очень живо себе это представила. Впрочем, Дерек был довольно мил, даже насмехаться над его пылом не получалось.
– Ну воображал или нет, но все тут же сорвались в старое крыло, так что все-таки герой, – добродушно отметила Алиска. – Надо поощрить. Влюблен, говоришь? Забавный юноша.
– Дель просила тебя не разбивать мальчику сердце, – решила я напомнить.
– Да? – удивилась она. – Не припоминаю. Посмотрим. Вдруг он разобьет мое?
Я поперхнулась чаем.
– А что? Я очень ранима!
– И обидчива, – пробормотала я, прокашлявшись. – Оставим эту скользкую тему.
– Толком не знаю, что там произошло, но кричала Элоиза, ей на помощь примчались Вальсторп с приятелями.
– И что она там делала? В старом крыле. Ночью. Одна, – это уже была интрига. Я даже на минуту забыла о собственных тревожных обстоятельствах.
– Рыдала над трупом Холстоуна, который оказался немножечко не трупом. Придя в себя, он дал нашей красотке отставку. Что-то вроде: «Я передумал, леди!» После того как его унесли к матушке, она еще долго всхлипывала: «О, мой герой!» Говорят, Вальсторп собирается вызвать его на дуэль. А Холстоун бормотал что-то про Белую леди, и теперь Элоиза всем рассказывает, что это Марисса сделала его сердце ледяным. Твой отец рвал и метал, Фаренджер раздражался и занудствовал, Тофинбейл пытался найти эманации Мариссы. Все были заняты полезным делом, и я отконвоировалась сама: у меня слишком тонкая душевная организация.
– Это была не Марисса – это была я, – призналась как на духу. Похоже, теперь настала моя очередь исповедоваться.
