Не разбивай мое сердце, босс!
Я не хочу открывать. Не хочу и не буду. Я не знаю, что этот человек хочет сделать, и не могу рисковать, впуская в квартиру, пусть она и принадлежит его сыну.
— Ирина, я знаю, что ты там, — доносится его голос. — Прямо за дверью. Я пришел не к Стасу, а к тебе.
— Ну и что? Я не открою, — отвечаю, не таясь больше, раз уж он заговорил первым. — Вы пугаете меня. Из всех, кого я бы желала видеть в принципе, вы стали бы последним человеком.
Он замолкает. И тут в голове мелькает мысль, что у него есть свой ключ, за которым он полез в карман. Вот тут паника начинает играть со мной злую шутку.
— Я набираю Стаса, — кричу предупреждающе. — Он приедет, и вы поговорите…
— Прости меня, — тихо и… очень печально так звучит.
Я настолько ошеломлена, что не верю тому, что услышала только что.
— Это все, что я хотел сказать тебе, Ирина.
У меня не остается аргументов, и я все же щелкаю замком и смотрю в потерянные глаза человека, который не похож на того, кто завуалированно угрожал мне в машине пару месяцев назад.
Он будто постарел и осунулся. Нет, я не испытываю жалости. Я просто… я просто беременна.
— Проходите, — встаю подальше, не совсем доверяя мужчине, и, когда он входит, не свожу глаз, чтобы видеть каждое движение.
Аверин-старший остается на месте, чем удивляет. Он что, хочет, чтобы я позволила ему пройти дальше? Показывает своими действиями, что я хозяйка этой квартиры?
Ладно.
— Пройдемте в гостиную.
Только после этого он идет вперед и опускается на диван.
— Хотите что-то выпить?
— Нет, спасибо, — сцепляет руки перед собой, чуть склонившись вперед, и смотрит на меня.
— Тогда, — смело отвечаю на взгляд, расположившись в кресле напротив, — можете рассказать о цели визита.
Он делает длинный вдох, но почему-то молчит. Недолго.
— Вся моя жизнь была целью. И этой целью были деньги. Я был уверен в том, что должен их преумножать, и почему-то думал, что раз мои приоритеты мне ясны, то и другие люди считают так же. Это же очевидно. Миром правят именно они. Такие цели меняют тебя постоянно. Медленно, но это все равно происходит с каждым. Кто-то умудряется остановиться, но не все. Я не смог, — мужчина опускает голову и смотрит на свои руки. — Надя, казалось, поняла меня. Я думал, что деньги компенсируют мое отсутствие, срывы. Появление сына перевернуло жизнь, но не так, как я того мог бы сейчас желать. Я стал оправдывать себя тем, что делаю это все ради него. Но что-то пошло не так. Я увидел его другим и был в ярости. Самое забавное, что каждый раз мы верим, что делаем все во благо.
История пронизывает меня до самого нутра так, что я не справляюсь с этим и прошу минуту, чтобы попить воды.
К тому же мое плохое самочувствие играет свою роль. Но я возвращаюсь и прошу продолжить.
— Я хотел, чтобы Стас нуждался во мне. Чтобы шел по моим стопам. Он шел, но совсем иными путями. Он превосходил меня. И мне это понравилось. Я заметил, что цель у нас все-таки одна. Но я проиграл, Ирина. Самому себе в первую очередь. Я потерял своего сына и его уважение. Доверие… Я думал, что все в итоге окупится, но был слишком глуп и уперт, чтобы понять, как сильно заблуждался. Я смотрел на сына своими глазами и ни разу не глянул под другим углом. Я все испортил и сожалею, потому что обратного пути не может быть.
Мои глаза наполняются слезами. Быть может, я могу понять его, но не уверена в том, что Стас также сможет.
— Вы хотите, чтобы я поговорила с ним?
— Нет, — его голос становится твердым, как сталь. — Я пришел не за этим.
— Ладно, — отвечаю медленно. — Тогда… зачем?
— Хотел извиниться за свои поступки и поздравить лично с таким событием, — его глаза опускаются на мой живот.
— Спасибо, — губы трогает незаметная, еле уловимая улыбка.
Я не знаю, серьезен ли он сейчас, но что-то мне подсказывает, что мужчина сделал правильные выводы, раз находится тут сегодня.
— Что ж, я тогда пойду, — он поднимается, и я окликаю его у самой двери, следуя за ним.
— Если вы и правда сожалеете, любите его, то боритесь за сына. Я бы поступила именно так.
Отец Стаса кивает и сразу же выходит, попрощавшись. А я остаюсь на месте, переваривая этот немного странный разговор.
Единственное, что я решаю в этот день, — не расскажу Аверину об этом визите. Быть может, они в скором времени поговорят сами, а может, так и останутся по разным полюсам своих обид. Я не стану вмешиваться, пока не придет время.
В воскресенье мы едем в свадебный салон. С матерью и свекровью. Вдобавок со мной были сестра и, разумеется, подружки — Таня и Наташа.
Платье — самая важная часть, и оно в итоге последний элемент, который мы покупаем.
Нам обещали новую коллекцию в конце июня. И если мне понравится одно из них, то они сразу же подошьют его под меня в случае необходимости. Поэтому было принято решение подождать. В другом салоне мы уже присмотрели одно, но окончательного ответа не даем пока.
Как только делегация из нас шестерых появилась, глаза разбежались во все стороны. Шесть женщин в свадебном салоне — это больше, чем нужно.
У зрителей чай в руках, у меня — платье в примерочной.
В коллекции пять платьев.
Первое я сразу отметаю. Оно оказывается очень пышным. Бальное — не то, что я хочу.
Второе — знаменитая русалка. Вышитое бисером и какими-то камнями, выглядит великолепно, но мое сердце не отзывается.
И стоит мне дойти до третьего, я пропадаю в его красоте.
Белоснежное. А-силуэт. Бисером расшитый лиф. И на ощупь как что-то невесомое и легкое, а еще нежное.
— Его, — практически шепчу.
— О, оно прекрасно, Ирина, — комментирует менеджер. — Пройдемте сюда.
Я следую за ней и, сняв легкий халат, который висел в комнате для невест, позволяю помочь мне. Мои ладони потеют от нетерпения. Я даже хочу закрыть глаза, но не делаю этого, стараясь обуздать мое легкое сумасшествие.
— Оно пришлось в пору, и не придется ничего подшивать, — снова отзывается позади меня девушка, на что я просто киваю. — Мы можем сразу примерить фату, чтобы вы сложили образ.
