Подчинись нам
Меня жутко насторожило это неизвестное требование Чотжара. Что он хочет? Это же явно меня касается.
И почему сразу успокоился после слов Са-оира и теперь поглядывает на меня с каким-то насмешливым предвкушением. Словно каверзу какую-то задумал.
Но изнывать от неизвестности мне пришлось ещё долго. Вскоре вышел А-атон и меня потащили кормить. Притом опять буквально. Мои сэ-аран развалившись на большом дугообразном «диване» устроили меня между собой и принялись трапезничать, одновременно с этим по очереди кормя с рук свою сэ-авин, неспешно обсуждая Совет, советников, возможные действия Просвещённых, и тиская попутно все части моего тела, до которых могли дотянуться.
А у меня даже не нашлось сил попытаться вникнуть во всё то, что удалось услышать. Я лишь слушала, покорно открывала рот, жевала, подставлялась под небрежно-ласковые поглаживания, и ждала.
И вот обед – или уже ужин, даже поздний, можно сказать – закончился. Тихие и безмолвные служанки убрали со стола, оставив только блюда с фруктами, высокие прозрачные стаканы и пузатые бутылки с какими-то напитками. Разговор давно уже стих. И я даже начала дремать, сыто пригревшись под боком у Са-оира. И даже о змее подзабыла и его странном поведении.
– Мы готовы тебя выслушать, Чотжар, – вырывает меня из полудрёмы голос моего светлого сэ-аран.
Резко распахнув глаза, смотрю на на-агара, подползающего к нам. И снова он показывает своё предплечье с татуировкой. Теперь уже А-атону. Узор на его коже уже померк и не кажется таким выпуклым и пульсирующим, как раньше.
Между мужчинами повисает многозначительная тишина. Судя по всему, наполненная безмолвным монологом Чотжара, пытающегося что-то доказать моим хозяевам.
А я забываю, как дышать, ожидая… не знаю чего. Их решения, наверное.
И невольно вспоминаются те фантастические и фэнтезийные истории, которые доводилось читать. Про истинные пары и всякие метки. Попадались и татуировки всякие среди них...
О боже! Только не это! Пусть эта его татуировка означает что-то другое. Что угодно, хотя, наверное, опрометчиво такое желать. Но как подумаю, что ещё и этот змей наглый будет на моё тело претендовать с какими-то своими правами. Нет уж!
Да и бред это. С какого перепугу ему меня хотеть? Ничего такого во мне нет. Разве что экзотичность по их меркам. Вот только с их отношением, будто я низшее существо и чуть ли не питомец, вряд ли это можно считать преимуществом.
И вообще Чотжар змеехвостый. У нас, скорее всего, полная видовая несовместимость.
Может, эта татуировка как-то с его клятвой хранителя связана? Мне показалось, он беспокоился, что хозяева своей страстью могут мне причинить вред. А он же ценой своей жизни поклялся меня защищать. Представляю, как его бомбит от осознания, что нужно хранить ту, чья жизнь полностью зависит от кого-то другого.
Тут только посочувствовать можно.
– Что думаешь по этому поводу, Са-оир? – спустя время, интересуется А-атон, искоса глянув на брата.
– Думаю, что раз уж он стал её хранителем, то ментальная связь между ними будет не лишней. Если подходить рационально, то даже необходимой. Наша сэ-авин действительно иногда реагирует очень эмоционально даже на безопасные для неё вещи. И с тем же успехом может не разглядеть опасность из-за незнания. Чотжар быстрее сможет научить её всему нужному, имея возможность общаться с ней напрямую. Поэтому я не возражаю, – пожимает плечами мой тёмный сэ-аран. – Согласись, что терять такую лакомую и послушную сэ-авин из-за её хрупкости и неосведомлённости, будет непозволительной глупостью.
– Тут я с тобой согласен, брат. Что ж… Чотжар, мы разрешаем тебе говорить с нашей сэ-авин Линой. Но если я хоть что-нибудь лишнее замечу… – А-атон многозначительно смотрит на змея. – Она наша. И это незыблемо, ты понял?
О том, чтобы спросить меня, никто из мужчин даже не думает. Да, я понимаю правоту Са-оира. И возражать не вижу смысла. Но сам факт… коробит и ещё раз напоминает, кто я для них. Имущество, с которым что хотят, то и делают.
На-агар невозмутимо кланяется. И переводит свой взгляд на меня. Скользит ближе.
– Лина, ему нужно прикоснуться к твоей голове и посмотреть тебе в глаза, – поясняет мне А-атон. – Чтобы установить между вами ментальную связь. Разреши ему.
– Это очень больно? – зябко передёргиваю плечами, поднимаясь и садясь ровно. Выбора мне ведь всё равно не дают.
– Нет. Если не будешь сопротивляться проникновению в твой разум, – спокойно сообщает А-атон.
А Са-оир неожиданно тоже садится и обхватывает мои плечи своими ладонями. Ещё и к спине прижимается.
Скорее всего, чтобы удержать меня на месте. Но мне хочется думать, что и для поддержки.
Криво усмехаясь, Чотжар склоняется ко мне. И тянется к лицу.
Вздохнув, поднимаю на него глаза, позволяя поймать свой взгляд. И в тот же миг висков касаются мужские пальцы.
По телу пробегает нервная дрожь, но я изо всех сил пытаюсь расслабиться. И не сопротивляться, как сказал мне Са-оир.
Глаза на-агара становится темнее и глубже. Зрачки сначала сужаются до тонких вертикальных полосок. А затем медленно расширяются. И я, словно в омут, проваливаюсь в их беспроглядную темень. Полностью теряю ориентацию в пространстве, невольно заваливаясь назад… на Са-оира.
Голову будто в тисках сжимает. Тяжело и муторно. Это не больно. Но и хорошего мало.
«Ну здравствуй, Лина,» – внезапно слышу я шипящий голос в своей голове.
И по коже прям мороз берёт, так жутковато это воспринимается. Что он теперь сможет видеть? Все мои мысли?
«Не бойся. Больш-ш-ше, чем нужно, смотреть не буду, – хмыкает голос в моей голове. – Завтра о многом поговорим, земная крош-ш-шка,» – обещает, заставляя насторожиться. И отступает наконец-то, покидая мой разум.
Тьма отпускает меня, оставив на память чёрные пятна, пляшущие перед глазами. И то, как удовлетворённо кивает Чотжар моим хозяевам, я вижу лишь урывками. А потом и вовсе зажмуриваюсь, пытаясь преодолеть лёгкую дурноту.
