Измена. Я тебя прощаю
-- Это не ко мне, -- повторяю я и начинаю жалеть, что приехала сюда, -- разговаривай с родителями.
Она не слышит меня.
-- Почему тебе всегда достаётся всё самое лучшее? С детства слышу какая у нас замечательная и талантливая Динарочка. В лучшем коллективе республики работает, в ГИТИСе учится и мужа себе самого лучшего выбрала. Сама выбрала – тычет в меня пальцем, я отклоняюсь интуитивно, хоть она и не достаёт до меня. -- Почему мне всё после тебя достаётся? Это нечестно! Я вещи твои с детства донашиваю, потому что Динарочка, ну такая аккуратная. – Кривляется. Смотреть противно. -- После неё всё, как новое. Зачем же покупать, деньги тратить? Сейчас мне папа предлагает машину твою забрать. Потому что Петя, жене своей любимой, новый «Мерс» подогнал. А мне и старьё пойдёт!. Квартиру мне тоже никто не торопится покупать. А зачем? У тебя же квартира есть, а мне зачем? Даже жениха, от которого ты отказалась, мне сейчас впаривают… -- переходит на крик. – Я сама хочу себе жениха выбирать!
Олли встаёт в боевую стойку рядом со мной и начинает тихо рычать. Лала вынуждена отступить к двери.
Дышит тяжело. Красная вся.
А меня раздирают противоречия: мне ей сейчас и нахамить хочется и жалко её …
Меня всегда родители держали в ежовых рукавицах. Я до замужества, выйти из дома без уважительной причины не могла. Любой мой шаг должен был быть одобрен и проконтролирован родителями.
Я вздохнула, когда из дома уехала. Человеком себя почувствовала. Никто не шпынял меня: за внешний вид, за чистоту, за готовку, за то, что я не так что-то сказала и сделала что-то не то, да за всё на свете мне мама могла замечание сделать. Даже за то, что вон там, за большим шкафом, стоящем у стены, есть невидимая щёлочка и в этой щёлочке спрятались две невидимые пылинки…
Я была невероятно счастлива, когда вышла замуж за Петю. С ним я почувствовала себя свободным человеком.
Я первый раз в ночной клуб пошла уже , когда замуж вышла. Надо мной Эля тогда смеялась: все после замужества с клубами завязывают, а наша Дина, только начала.
К Лале намного лояльнее относились. Она везде была, даже в ночные клубы ходила. Отпрашивалась, конечно, но её отпускали, а меня – нет, никогда.
Вот кто бы знал, что так всё закончится…
Горько так сейчас от этого всего...
Я успокоила Олли, потрепав её за ухом, чтобы она не растерзала мою сестру вместо меня.
И только было открыла рот, чтобы ей ответить, как в комнату ворвалась наша мама…
-- Динара! ?
