Оборотни и документооборот, и Даша
— Сокрей! — запамятовала ее имя.
— Вам легко рассуждать, — запричитала она. — Вы под покровительством де Ричмонда, а кто защитит моего супруга?
— Обратились бы ко мне, — отреагировала на ее выпад, но почувствовала странное ощущение, будто ноги перестали слушаться. Отсидела на мягких подушках, наверно. — Вас бы Кристофер защитил.
— Ой ли, — деса де Сокрей не сдавалась. — Всем известно, что оборотень лишь проездом в Гроунвуде, а нам здесь еще жить.
— Но вы же могли подумать о последствиях, — сетовала и одновременно боролась с одновременно возникшей сонливостью. — Никто вас не принуждал!
Мало того, я активно продвигала идеи насчет равноправия в делах. Даешь смерть монополистам и так далее. Юлианна по этой части расстаралась.
— А я не подумала! Ясно! — выкрикнула женщина. — Если бы я знала, в жизни бы не согласилась. Остальным хорошо живется, если что-то случится, у них есть деньги и связи , а у нас... — она потерянно развела руками. — Только доход от издания.
— Вообще-то, — предположила я, — вы, как истинная домохозяйка, вполне могли выпустить свой личный вестник. Да в городе женщин больше. Они бы вас читали, а не новости вашего супруга. От газеты ничего не осталось, кроме новостей.
Меня распирала ярость, а еще неожиданно накатила невероятная усталость. Да и с фамильяром творилось что-то неправильное. Откушав приличное количество, он посмотрел на меня, подошел поближе и улегся у моих ног, громко захрапев. Примерно так же поступил и шпиц, отодвинув лапой миски. Уселся на массивной фигуре ротвейлера, выбрал удобное место и тоже прикрыл темные глазки.
— Деса де Арвуд, вам легко рассуждать, обладая твердым характером, а я существо подневольное, послушное.
— О чем вы говорите? — не поняла я, с трудом поднимая на нее взор.
Веки слипались, и все сложнее становилось бороться со сном.
Стоп! Дело явно нечистое. Никак мне в чай снотворное добавили.
— Простите, Дарина, — покаялась деса и помахала мне тонкой ручкой.
Вот же стерва. Очнусь и молнией ее припечатаю, даром, что ли, училась.
