Сосед года
— Александр Александрович…
Отрываю взгляд от смартфона, и крыша едет. Только причина не в сотрясении, а в нашей Лидочке. Точнее, в её новом имидже.
Лидок пришла навестить меня больного. Только выглядит она так, будто на свидание собралась. От прежней Лиды осталась только угловатая фигура, но она замаскирована под шерстяным платьем-разлетайкой. На каблучках, при макияже, цвет волос другой, стрижку сделала под каре с чёлкой, и очков на носу нет.
— Лидок, ты чо это?.. — нервно сглатываю. — Вырядилась.
— Нравится? — крутится, демонстрируя мне себя в новом образе. — Я теперь всегда такая буду, — улыбается довольно.
— В себе разобралась, — догадываюсь и вздыхаю с облегчением.
— Ага. И теперь никто не скажет, что я себе старого нашла, потому что страшная. — Лидок сияет, доставая из пакета контейнеры с едой. — Я вам покушать принесла. Как вы себя чувствуете?
— Пойдёт, — сажусь на кровати. — У меня тут двухместный люкс без соседа, — киваю на пустую койку. — Наслаждаюсь покоем, сдаю анализы.
— Я сегодня утром узнала, что вы в аварию попали, — Лидок вздыхает. — Аккуратнее надо, Александр Александрович.
— Я теперь надолго пешеход, — хмурюсь, вспоминая мою разбитую машину.
— Пешеходам тоже надо быть осторожнее, — не унимается с лекцией Лида.
— Я постараюсь, — укладываюсь на матрас — долго сидеть не получается.
— Поговорить с вами хотела, — устраивается рядом со мной.
— О личном? — подмигиваю.
— О личном, да. Только не о моём личном.
— Заинтриговала, Лидок. Рассказывай.
— По отделу сплетни пошли, что вы с женой разводитесь, — поджимает губки. — Это правда?
— И да, и нет. Я пытаюсь развестись, но Татьяна рогом упёрлась — не хочет развода. Отца подключила, а он матёрый юрист.
— Угу, да… юрист, — Лида кусает губы. — Слышала о нём. А Татьяна — она какая?
— В смысле — какая? — с трудом приподнимаюсь на локтях, озадаченно смотрю на девчонку. — Тебе зачем о ней знать?
— Ну-у… я к дознавателям заходила, они всякое болтали. Вот я и решила у вас спросить. Не люблю сплетни.
— Татьяна — тяжёлый человек со своими тараканами в голове. Материальное для неё главное, а мораль не её тема. Так понятнее?
— Угу, — Лидок хмурится. — Поправляйтесь, Александр Александрович, я пойду.
— Давай, — опускаюсь на подушку.
Лида уходит, а я лежу и ни фига не понимаю. На кой ей о Таньке знать? Но башка трещит — думать больно, и я решаю не думать.
— О-о, ни хрена ты тут устроился! — в палату заходит Витёк.
Пошла жара. В смысле, время свиданий в больнице.
— Нравится? Оставайся, — в шутку предлагаю Вите.
— Не-не, я домой к жене, — ржёт. — Держи вот, — достаёт из кармана пухлый конверт и отдаёт мне.
Открываю конверт — там деньги. Продал Витёк мою тачку, как я его и просил. И инструмент продал. Всё, что уцелело после Танькиного закидона, я из сугробов повытаскивал и в багажник сложил.
— Налом расплатились? — убираю деньги в тумбочку.
— Ну да, налом. Я тачку знакомому на разборку толкнул, а инструмент в комиссионку сдал. Как-то, Сань, жаба душит… — Витёк косится на тумбочку. — Совсем копейки.
Меня тоже жаба душит, но мне эти деньги сейчас кровь из носу нужны. А машина и инструмент — дело наживное.
— За беспокойство сколько отсыпать? — задабриваю Витину «жабу».
— Ничего не отсыпать. Не надо мне, — вздыхает.
— Витя, ты меня пугаешь, — смотрю на коллегу большими глазами.
— Да я сам боюсь! — Расхаживает по палате. — Ты в курсе, что мы с женой ребёнка хотим?
— В курсе, — киваю.
— Не получается, — разводит руками. — Моя говорит, что это всё из-за меня. Типа вселенная мне мстит — надо карму чистить.
— А-а-а, понял! — давлю довольную лыбу. — Что бы такое у тебя попросить, чтобы подороже? — подтруниваю над Витьком.
— Не надо! — он принимает всё за чистую монету. — Я ж отказать не смогу, Сань!
— Ладно, живи, — машу рукой.
— Кстати, адресок, который ты просил, я раздобыл, — вынимает из кармана блокнот и выдирает страницу.
Я просил достать мне актуальный адрес Мазая. Но есть ощущение, что Витя надо мной издевается. На листочке два адреса, оба по улице Шахтёрской.
— У меня и так голова трещит, ты ещё ребусы подкидываешь, — ворчу.
— Я объясню, — усаживается на свободную койку. — Обе хаты по факту принадлежат этому Стасу, но записаны на его мать. Купил он их практически одновременно. В этой живёт, — тычет пальцем в строчку с адресом «Шахтерская, 18», — а в этой не живёт, — тычет в другую с адресом «Шахтёрская, 16».
— Логично. Только зачем мне адрес хаты, где он не живёт?
— Да погоди ты! — Витя психует. — Улица Шахтёрская, дом шестнадцать. Во дворе этого дома в машине нашли тело девушки. Она была проституткой, её задушили. Запомнил? — смотрит на меня, будто я ученик, а он учитель, объясняющий условие задачи.
— Допустим. Дальше что?
— Дальше, — Витёк расхаживает по палате, — улица Шахтёрская восемнадцать. Прямо за домом на пустыре нашли тело бомжа. Тоже криминальная смерть.
Витька глаза блестят — азарт в чистом виде.
— Ещё скажи, что Стас — маньяк, которого ты ищешь, — вздыхаю.
— Я пока даже общего мотива в этих убийствах не нашёл. Но он есть. Точно есть. Я чувствую. И Стас этот… Зачем он купил две квартиры рядом с местами убийств?
— Да тут всё просто, Вить. Рядом с элитками людей убили. Угадай, что произошло с ценами на хаты? Скидывали квартиры по дешёвке, вот Стасик и подсуетился.
— Как-то слишком просто, — Витёк хмурится.
— Вить, это просто два разных убийства на одной улице. А Стасом на момент совершения преступлений там и не пахло. Поверь, я был бы не против закрыть его лет на дцать, но это бред.
— Нет, не бред, — упирается рогом. — Я докажу.
— Так, всё… — укладываюсь поудобнее. — Я на больничном.
— Два убийства уже есть, скоро третье будет, — предсказатель-Витя выдаёт неутешительный прогноз.
