Лесная фея для герцога
Даррен
Деревенские моментально всполошились. Они совершили попытку повернуть таран и атаковать им меня, но зря. Было достаточно только вскинуть руку и прошептать классическое заклинание, как таран вспыхнул пламенем.
Люди не заставили себя долго ждать. Они бросились врассыпную, крича от ужаса. Кто-то вопил, что чудище плюется огнем, другие, более благоразумные, орали “маг, маг”.
Магов в Объединенной Державе уважали, но вместе с тем и жутко боялись. Я взлетел по ступенькам на крыльцо, увлекая за собой Элоизу, народ же, напротив, бросился врассыпную, сбегая от колдовского гнева.
Кто-то добыл лук и колчан со стрелами. Прицелился. Запела тетива - плоховатенько, надо сказать, запела, потом что стрела, встретившись с преградой в виде вылетевшего случайно навстречу жука, рухнула наземь и воткнулась в траву.
- В здание, - велел я Элоизе.
Она запротестовала было, но, безоружная, ничем не могла помочь. Дверь открылась лишь на секунду, и я, втолкнув девушку внутрь, быстро запер замок и повернулся к толпе.
Теперь сосчитать противников было не так сложно. Несколько десятков деревенских, вооружившись, кто чем мог, медленно подступали, не рискуя пока ещё заходить на ступеньки. Кто-то пытался зарядить арбалет, но делал это так неумело, что болт, сорвавшись, каждый раз шмякался в траву, не пролетев и метра.
Рыцарь добыл свой меч и теперь, как грозный противник, заходил слева. Справа красовался краснощекий мужик с граблями, вряд ли способными причинить серьезный вред, но всё же в какой-то мере эффективными в ближнем бою.
Впереди подходить никто не решался. Поперек ступенек валялся пылающий огнем таран, и люди, зная, что они не огнестойкие и пострадают точно, к нему не подходили.
Я окинул их взглядом и сделал шаг вперед, сжимая руки в кулаки. Воспользоваться магией означало случайно переложить всех присутствующих. Я не сомневался, что пагубное влияние моих чар уже гораздо сильнее, чем в первый день встречи с Элоизой. Не просто так мама своих шпионов забрала. А переложить половину деревни...
Нет, не стоит.
- Уходите по хорошему, - потребовал я, - и вы не пострадаете. К вашим полям и тому, что они пострадали, я не имею никакого отношения.
За спиной раздался стук - очевидно, Элоиза намеревалась открыть дверь и вырваться на свободу. Но нет. Не хватало ещё думать о том, как её защитить. Конечно, на задворках сознания мелькнула мысль, что рядом с Элоизой я мог бы полноценно колдовать, не боясь, что кто-то серьезно пострадает, но я моментально отогнал её куда подальше.
В моих глазах, да и в глазах мироздания тоже эта свора не стоила жизни одной истинно неодаренной. Да и я защищал бы Элоизу, будь она простой девчонкой, не имеющей к королевской магии Тьерронов ни малейшего отношения. Просто потому, что она была моя.
...Мужик с граблями расхрабрился первым. Размахивая ими, он бросился вверх по ступенькам. Первым моим желанием было столкнуть его колдовской волной, но вместо этого я просто схватил грабли за древко и провернул их в руках селянина, легко выворачивая из его натруженных, но слишком коротких пальцев. Металлическая часть стекла на крыльцо расплавленным железом, а в моих руках осталось только надежное, заговоренное древко.
Селянин отскочил в сторону, спасаясь от удара в грудь. Я, не мешкая, уверенно прыгнул вперед, прямо на пылающий таран, и тот покатился по ступенькам, огненными волнами распугивая все случайные преграды в виде людей. Деревенские бросились в рассыпную, крича от страха, я же, балансируя на катящаемся вперед бревне, спрыгнул, только оказавшись на земле, и бросился вперед, увлекая народ куда подальше от замка.
Они поддались. Во фруктовом саду они чувствовали себя куда спокойнее, а зря - я не просто так выбрал это место. Здесь можно было направлять магию в землю, чтобы уже результаты её деяний низвергались на моих противников, а не она сама.
Тишину разорвал громкий вопль. Рыцарь, тыча мечом в мою сторону, бежал поразительно медленно, как и полагалось, впрочем, главнокомандующему, натравившему своих воинов на противника, но не желающему пострадать. Мужики же с вилами понеслись вперед, гонимые коллективным разумом, и с диким рыком попыталиь ворваться в стан врага.
Острия первых вил всё же черкнули меня по плечу. Я же с размаху ударил палкой селянина в грудь, отбрасывая его в сторону, и тут же парировал удар второго, выбивая вила у него из рук. Третий отскочил самолично, ещё и совершил акт героизма в попытках оттянуть своего односельчанина подальше от чудовища.
Подступавшие сзади обрадовались было тому, что я отвлекся, но не тут то было. Сиплый писк свидетельствовал о том, что яблоня оказалась донельзя удачным оружием. Прицельно разбрасывая свои ещё зеленые, кислые и очень твердые плоды, она мотыляла ветвями из стороны в сторону, вынуждая деревенских пускаться в бегство. Кто-то уже совершил попытку оседлать корову и спасаться бегством на ней верхом.
Корова проявила прыть. Не возжелав покориться деревенским и проявив то ли свой природный дурной нрав, то ли нрав руководившего ею королевского шпиона, изволила попытаться встать на дыбы. Очевидно, её “подселенец” плохо разбирался в анатомии коров, потому что попытка эта провалилась с треском, но селян здорово распугала. Вдохновленная собственными успехами, она разогналась и уверенно помчалась вперед, набирая скорости не хуже иного коня, и как таран влетела в толпу.
