"Я тебя ненавижу."
Там окончательно в себя пришла, лекарства помогли.
Я даже врачу не рассказала, что произошло, говорю ему, голова закружилась а дальше не помню ничего. Поверил он мне, или нет, не знаю, промолчал, и вообще, я заметила, врачи молчаливые почему-то, может по долгу службы такие.
Лежала я не долго в больнице, дней десять наверное, мама меня навещала каждый день, приносила мне фрукты, и супы в баночках, как её пропускали ко мне, не известно, из-за коронавируса, а может и не из-за него. Какой-то, карантин был. Деньги, всё решают деньги, чем их больше, тем препятствий меньше, они не говорят, но, чудеса творят.
В один из её визитов ко мне, приехал папа, стал уговаривать, чтобы она отпустила меня к нему, а я, тоже уехать хотела, тоже стала проситься к папе, мотивируя свою просьбу тем, что в чужом доме, ты сама ещё не привыкла, а я тем более. Мама плакала, а папа сказал, что он отец и тоже хочет принять, хоть с опозданием, но участие в воспитании дочери.
В конце, концов, уговорили и, после выписки из больницы, папа увёз меня в Екатеринбург. Далеко от Москвы, от мамы, от Эдика. Папина жена, Вера Александровна, мне понравилась, детей родных у неё не было, так что, она считает меня, своей дочерью, а я зову её мама Вера, так называть Веру Александровну, я стала не сразу, а года через два, она даже заплакала когда я её впервые назвала - мама Вера.
- Девочка моя, я думала, меня никогда никто мамой не назовёт, вот в пятьдесят лет сподобилась.- Обнимая меня, сказала она.
А я подумала о своей родной маме, как так получилась, что она мужчин, намного старше себя находила, Альберт Витальевич старше её на шестнадцать лет, а папа наверное на двадцать.
Маме я звонила каждый день, такое она мне условие поставила, докладывала о здоровье, о делах учебных, а она мне о себе, от неё я узнала, что Эдик в универ поступил, отцу на работе помогает, в общем обо всём.
Время шло, и из "бочки", я превратилась в стройную красавицу, так мама Вера меня называла, занималась спортом по совету врача, вела правильный образ жизни, а ещё, я решила во что бы то ни стало, преодолеть свою фобию.
Тайно от всех, навещала серпентарий и стояла возле стеклянных террариумов, переступая через неимоверный страх. Некоторые змеи вели себя агрессивно, особенно весной, кидались через стекло, по моему лицу текли слёзы, но я стойко переносила эти страхи.
И добилась своего, пусть не совсем, но в обморок при виде змей, больше не падала.
После окончания школы, я решила поступить в универ им. Плеханова, в Москве, и папа решил сделать мне подарок, которого я, даже, не ожидала. Он купил квартиру в Москве. Однокомнатную. Сказал, это дочка тебе подарок, за все те годы, когда ты жила с мамой, а меня рядом не было.
Скажу вам, растрогана была до слёз, когда он ключи мне вручил.
Надо ли говорить, что я любила своего папу, и люблю, он очень интеллигентный человек и образованный, в своё время окончил политехнический институт, причём с красным дипломом, он уже не молод, даже старше отчима, говорил, тогда учились серьёзно, и вообще ко всему серьёзно относились, и октябрёнком, он был, и пионером, и комсомольцем, даже в коммунистической партии состоял. А мы это, только из истории знаем. Ну, что делать? Сейчас другие времена. Мне он всегда говорил, ты, Танюшка, в меня. Упёртая, я тоже отличником был.
Ещё, одна новость, я стала Орлова. Давно, года ещё наверное я у них не прожила, папа сказал, что хочет серьёзно со мной поговорить, и предложил то, чего я не представляла себе. Говорит хочу, чтобы ты была не Авдеева, а Орлова, то есть, сменила фамилию.
Ты, моя дочь, значит и фамилия у тебя должна быть моя, я растерялась, но, впрочем, против не была. Мы позвонили маме, она, заплакала, непонятно отчего. Но, согласилась, сказала, ладно, пусть так и будет, как вы решили.
Вот так я и стала Орлова, Татьяна Петровна.
***
Сегодня на занятия приехала пораньше, дела кое-какие были, а там прямо-таки, бум: орёл, орёл, только и слышно. Мне в душу закрались подозрения. Уж, не он ли?
- Что это за орёл, над Москвой пролетел?- Спросила я Инну, когда мы сидели на паре.
- Да не пролетел, а в Москву прилетел Эдуард Орёл, и, соответственно, в наш универ.- Инна растолковывала мне новости шёпотом, а у меня в ушах звон. Надо же. Как же, так. Он же в Америке.
- Будет снова здесь учиться, красавец, ты, наверное, таких и не видела, на четвёртом курсе девчата прыгают до потолка, особенно его одногруппницы.- Инна вздохнула.- А Валька Шошина, аж плачет от радости, это её бывший парень, вроде.
Валя, за те четыре года, что я её не видела, она изменилась. Если я похудела и "вытянулась", мама так сказала когда я приехала, то Валя, поправилась, и даже, на лицо оплывшая какая то стала, пьёт что ли?
Она меня не узнала, наверное, я другая стала, и правда, смешно, даже, в столовой, иногда нос к носу столкнёмся, и она ноль внимания, это хорошо.Может и Эдик не узнает?
- Тань, ты что задумалась? - Инна окликнула меня, я как из воды вынырнула, ого пара кончилась, а в тетради только тема записана, надо же.- Интересно стало?.
Интересно, скажет тоже. Никакого интереса, один лёгкий испуг.
- Нет, не очень, мы его не знаем, и он нас не знает.- Сказала я.
- Ты что, я то, его знаю, наши отцы приятели, и он меня знает, а вообще то, ты права, будет он внимания на нас обращать, когда девчонки сами на него вешаются.- Вздохнула Инна.
- Вот и хорошо, пусть вообще никто не смотрит.- Проблем меньше, подумала я.
Пусть вешаются, пусть так обвешают его, со всех сторон, чтобы на нас не смотрел. Особенно на меня.
- А, Олежек?- Улыбнулась Инна.
Ой-й, этот Ильин проходу мне не даёт, на третьем курсе учится, а ещё там учится, Иван Гордеев, к этому Инна не равнодушна, только у него девушка есть-Лара.
- Инна, не порть мне настроение.- Хотела сказать, оно и так ниже нуля. Как же мне так себя вести, чтобы, Эдик не узнал меня, интересно он знает какая у меня сейчас фамилия? Хорошо бы вообще с ним не пересекаться.
