Герцогиня Пять Мешков

- При условии, что вы предоставите нам ванну, чистую одежду и карету! – почти хором произнесло уставшее от приключений семейство. - Пусть они отдохнут, примут ванну, переоденутся, - старый Гиос махал рукой рыжему несчастью, чтобы она побыстрее исчезла с глаз разъяренного герцога. Гости направились во дворец, рассказывая, сколько ужаса им пришлось пережить! Особенно их впечатлил момент, когда один поросенок вылетел на повороте. Так из домашнего он резко стал диким. Пока гости приводили себя в порядок герцог Бертран тем временем сидел в зале, глядя на коробочку, в которой лежало роскошное кольцо с бриллиантом. Он терпеливо ждал, когда гости приведут себя в порядок, и явятся для важного разговора. И вот дверь открылась, а на пороге появилось то, от чего герцог примерз к креслу. Роскошные брови, которые заманчивыми изгибами кокетливо спрашивали его «Я вам нравлюсь?», шикарные ресницы, от которых по всей комнате гуляли сквозняки, золотые локоны, способные свести с ума любого мужчину, алые сочные губы, так и манящие для страстного поцелуя – все куда-то подевалось! Вместо них появились жидкие рыжие волосы, короткие бровки – запятые, тонкая ниточка губ, спелый прыщ на носу, и целое море веснушек, сидевших в засаде под толстым слоем волшебной пудры до первой брачной ночи. - Присаживайся, моя конфетка, - послышался уставший голос в дверях. Все повторилось в точности. Только добавился жуткий отек и морщины. Следом за дамами вошел глава семейства, который выглядел точно так же, как и старый Жихарь. Огромные мешки под глазами, обвисшие щеки и тусклые глаза. - Если что, мы согласны, - тусклым голосом заметил глава семейства, пока герцог пытался откопать в своем запасе что-нибудь цензурное. Раскопки успехом не увенчались, поэтому герцог решил вежливо промолчать. Именно неумение герцога вовремя найти цензурное слово делало его в глазах аристократов изысканным, таинственным и загадочным джентльменом с хорошими манерами и отличным собеседником. - Я предлагаю вам… - вздохнул Бертран, сжимая покрепче бархатный футляр. - Встань, конфетка! – одернула девушку спохватившаяся мать. - Одну из своих карет, чтобы вы могли добраться до столицы. Это мой подарок,- вежливо улыбнулся герцог. Семейство уже поняло, что что-то здесь не так, и заняли оборонительную позицию возле единственной двери. – Я не достоин вашей прекрасной дочери… Я – грубый и неотесанный провинциал! - Нет, что вы! – стали убеждать его родители. – Зато здесь свежий воздух! Не то, что в столице! Свежий воздух полезен для здоровья! - Я бабник! – выдал герцог, поглядывая на семейство. - Я кхе-кхе тоже! – согласился глава семейства, подкручивая лохматые усы. Жена посмотрела на него уничижительным взглядом. - Ваша дочь не будет счастлива со мной, - грустным голосом заметил герцог, продвигаясь в сторону окна. - Буду! - пискнула невеста, внезапно подавшая голос. - У меня здесь нет никаких столичных развлечений, - вежливо заметил герцог, вежливо взглядом выпроваживая гостей. - И не надо! – согласились родители, переглядываясь. – Меньше соблазнов, крепче брак! - Дорогой, нам нужно оставить их одних. Он как истинный дворянин обязан будет на ней жениться, - шепнула мадам. – Но так, чтобы это было не слишком приметно! Они резко встали и бросились бежать за дверь, закрывая ее снаружи подпирая своими телами. В комнате послышался странный звук, похожий на дребезжание стекла, потом тихий «Ик!», а следом глухой стук об пол чего-то большого. - Началось! Набросился на нее, как дикий и необузданный зверь, - выдохнула мадам, прислушиваясь. – Прямо представляю, как он схватил ее в свои жаркие объятия, сжал, что есть силы, содрал с нее одежду, не давая даже пикнуть! А потом повалил на пол в порыве жаркой страсти! Ты же видел, как похотливо он смотрел на нашу дочь во время обеда? Словно вот-вот набросится и схватит ее. Ирлинги они такие! Необузданные! Но ни криков, ни стонов, ни даже всхлипов из комнаты больше не доносилось. Загадочные звуки сменились тишиной. - Тебе не кажется, дорогая моя, - заметил глава семейства, чахлым телом налегающий на дверь. – Что слишком тихо? - Ты вспомни нашу первую брачную ночь! – огрызнулась мадам, придерживая дверь своей массивной фигурой. – Ты тоже не сильно орал! - Наверное, потому, что в кресле сидела ваша выжившая из ума маменька и орала: «Вы там скоро? Чтобы завтра были внуки!». - Я просто слишком хорошо воспитала нашу конфетку! – фыркнула мадам, но любопытство раздирало ее душу, как необузданные в своей страсти ирлинги разрывают корсеты. Тишина действительно настораживала. И чем дольше она продолжалась, тем загадочней и подозрительней становилась. Если бы не плачевное положение дел, если бы не заложенные ростовщику бриллианты, то семейства бы здесь уже не было. Когда злость прошла, они посчитали и прикинули, что теперь дело чести поймать и окольцевать крылатого герцога. - Мммм… - послышался стон, заставив родителей распахнуть двери, потирая ручки. Они ожидали увидеть разорванное могучими руками платье и наскоро сброшенную рубашку и два тела, сплетенных в сладострастном порыве. Но нет. На полу с растерянным видом сидела их дочь, в высокое открытое окно задувал свежий горный ветер, а герцога не было и в помине. - Что случилось, Конфетка? – в ужасе застыли в дверях предприимчивые родители. Даже слуги забыли ее настоящее имя, ибо иначе, как Конфетка ее никто не называл. - Я падала в обморок! – жалобно заметила Конфетка и тут же с обидой добавила. - Как вы меня и учили! - А почему ты плачешь, конфетка, - спросила мать, подбегая к дочери. - Больно падала, - потерла шишку на голове скривившаяся от боли Конфетка. – А он не поймал! - Все! Мы немедленно убираемся отсюда! – гордо заметила мадам беря в охапку мужа и дочь. – Карету нам! Живо! Через двадцать минут одна из карет герцога увозила их в сторону столицы. Герцог посмотрел на них с самой высокой башни, видя, как закатное солнце золотит снежные шапки гор и мысленно пожелал им счастливого пути. Он уже собирался вернуться в замок, как вдруг увидел рыжую голову. Несправедливый гнев за несостоявшуюся свадьбу, раздражение от мастерского обмана, ярость от того, что все так повернулось, захлестнули герцога. Черная крылатая тень скользила по внутреннему двору замка, неумолимо приближаясь к рыжей, отблескивающей на солнце золотом, голове… -Ой! – пискнула Пять Мешков, когда могучая рука приподняла ее над землей за шкирку, как котенка. - Ты зачем все испортила? Зачем ты приперлась в замок? – прошипел Бертран, который любил искать крайних исключительно для того, чтобы столкнуть их в пропасть. - Я? – удивленные глаза смотрели на герцога, пока грязные ноги болтались в полуметре над землей. – Замуж хочу! - За кого?! – ужаснулся Бертран, глядя на загорелое плечо, на котором проступал узор. – Не за меня ли? - Можно и за вас! – заметила девушка. –Меня-то в Мэртоне замуж не берут! - Интересно, а чем причина? – язвительно рявкнул герцог, нахмурив брови. - Конечно же приданном, - вздохнула Пять Мешков. – Вон, всех других девок похватали, а меня не берут. Вот я и решила денег подзаработать, чтобы и меня взяли! И тут герцога осенила мысль, от которой его настроение заметно улучшилось. А что если выдать ее замуж? Герцог он или как? Правитель этих земель или где? - А давай я тебе приданное дам? А? Жалую с герцогского плеча, - спросил Бертран, впиваясь в нее взглядом. Хоть он обычно и не делал широких жестов, но ради такого случая готов был озолотить жениха! - Нет, нет, нет! И не уговаривайте! Даже не пытайтесь!– возмутилась девица, вися на вытянутой руке герцога. – Вы, конечно, добрый, щедрый и благородный, но я сама заработаю себе на приданное! Добрый, щедрый и благородный, - это было все не про герцога. Щедрым он был только на неприятности, добрым- на чужих похоронах, а благородным – только в момент расставания с барышней. Он благородно переуступал ее следующему ухажеру. - К тому же в Мэртоне замуж уже не за кого выходить, - вздохнула рыжая, вися в полуметре над землей. – Все разбежались. Ну, кроме одного! - Вот! – обрадовался герцог. – Вот за него и выйдешь! - Не могу! Он мой брат! – возмутилась Пять Мешков, а герцог вспомнил седого старика. - Ладно, живи! – герцог бросил ее на стог сена, обещая себе подумать над приданным. Послышался странный, сдавленный: «Ой!», на который герцог брезгливо обернулся. Он уже собирался улететь, как вдруг замер. Пять Мешков сидела на сене, глядя со слезами на герцога. Герцог опомнился и приземлился. Он забыл про гнев, забыл про все на свете, глядя на огромное красное пятно, которое с молниеносной скоростью растекалось по ее груди… Впервые герцог так опешил, глядя на красное пятно, на огромные, перепуганные глаза, которые смотрели на него то ли с укором, то ли с мольбой. Впервые за все время знакомства Пять Мешков показалась ему такой хрупкой и юной. И теперь на его глазах умирает в страшных муках такое хрупкое и беззащитное существо. Причем, он этого не хотел! Когда он хотел чьей-то смерти, то даже не оборачивался, но тут все получилось так нелепо и случайно, что Бертран сам не ожидал. На ее глазах выступили слезы… Герцог растерялся, не зная, что делать. Пять Мешков шмыгнула носом, рассматривая свои руки, а он не нашел ничего лучше, чем броситься к ней. - А что я кушать буду? – внезапно спросила Пять Мешков. Герцог поджал губы. Он смотрел на ее алую рубаху, и не знал, как ей сказать, что кушать ей уже не придется… У него даже челюсть дрогнула при виде такого душераздирающего зрелища, невольным виновником которого он стал. - Тебе уже не придется кушать, - негромко произнес Герцог, видя, как на его руках лежит рыжее создание. В ее волосах запуталась солома, а испачканные красным руки покоились на груди. - Что-то я сегодня так устала, - вздохнула Пять Мешков. В этот момент герцог смотрел на ее слишком белую кожу, на медные завитки волос, на темно – коричневые брови и дерзко вздернутый нос. - Ты отдохни, - растерянно произнес Бертран, обещая себе впредь быть внимательней! И смотреть, куда швыряет слуг. Это ж надо так умудриться! Весь гнев, который он мечтал обрушить на ее рыжую голову, улетучился. И вместо него появилось чувство растерянности и недоумения. «Тук-тук!», - послышался голос внутри, похожий на биение сердце. Герцог мрачно спросил: «Кто там?». «Ваша совесть!», - кротко ответил голос. – «Я войду, да? Кажется, самое время!». - Ты отдохни, - повторил Бертран, не зная, что делать. Глядя на огромное пятно он понимал, что ничем помочь уже не мог. – Ты просто… устала. Последнее слово получилось каким-то странным. Охрипшее, наполненное фальшивой надеждой. - Спасибо, - вздохнула Пять Мешков и провела рукой по его щеке, оставив красный след от перепачканных пальцев. – Вы очень добрый… «Добрый?», - промелькнуло в голове у Бертрана. – «Я- добрый?». Пять Мешков закрыла глаза и герцог не нашел ничего лучше, чем положить ее обратно, на сено. Внутри у него все похолодело. «Ее и так судьба обидела, а тут еще и ты!», - укоряла совесть. Герцог вздохнул и сделал шаг, как вдруг услышал нечто странное!