Волчонок для Избранной
А начиналось все так…
На свет появилась она – неукротимая Волчица. А тогда – еще пищащий комочек, младенец нескольких часов отроду, вобравший в себя все силы матери – могущественной ведьмы, повелительницы клана Феникс.
Ведьмы Феникс были способны возрождаться из пепла, умирая снова и снова. Их могли убить раз и навсегда лишь красным деревом. А еще женщины из этого клана умирали при родах. И уже не могли воскреснуть, ведь магия выжигала изнутри… Так же и мать Саманты отдала свою жизнь ради дочери, которую успела благословить, умирая.
Никто не догадывался, что у крохи на руках у молодой симпатичной медсестры есть силы Феникса. Да что там, о ее существовании, вообще, никто не догадывался! Война, искорежившая не одну жизнь, просочилась и в эту маленькую больницу на окраине горячей точки планеты. Множество раненых, и никому нет дела до истекающей кровью молодой матери и малышки, которая отчаянно цепляется за жизнь.
Безутешный отец – властный оборотень-волк – простоял в холле битый час. Старый доктор бросил лишь:
– Сожалею, мы ничем не смогли помочь.
После чего он исчез в неизвестном направлении. Скорее всего, скрылся в хирургии. Там его помощи дожидались раненные мирные жители, случайно попавшие под магическую атаку.
– Что? Она умерла? Вместе с ребенком? – не веря своим ушам, бросился отчаявшийся отец к медсестре.
Она спешила присоединиться к доктору, так что только досадливо отмахнулась:
– Разве не слышали, что сказал врач? Примите наши соболезнования и не мешайте…
– Нет, нет, этого не может быть… Она не могла умереть… – слова срывались с воспаленных губ, но он уже не верил в то, что говорил.
У его жены был особый артефакт. Фамильная реликвия. Он позволял сохранить жизнь матери во время родов. Но похоже, его заряда хватило только на один раз, и теперь артефакт оказался бесполезен… Горе придавило, глаза потухли, поэтому мужчина отвернулся от подскочивших испуганных близнецов – мальчика и девочки, удивительно похожих друг на друга. Этим детям было всего десять лет. Возраст, когда уже все понимаешь, но принимать жестокую действительность отказываешься наотрез.
– Папа, папа, что случилось? Мама выздоровела? Она вернется домой к нашему Дню Рождения?
– Нет, не вернется, – с усилием вытолкнул колкую фразу немолодой мужчина с сединой на висках.
Он бережно приобнял детей, притягивая их к себе. Со стороны казалось, будто он просит у них за что-то прощения – молча… Или прощается. Так оно и вышло.
– Но как? Что? Нет…
– И я не вернусь, – слезы катились по лицу, уже изборожденному преждевременными морщинами. – Мама ушла на небеса и забрала с собой нерожденного ребеночка. Вы уже большие, вы поймете меня… Я – военный, командование в любую минуту может перебросить меня в любую «горячую точку» земного шара. И теперь с вами нет мамы, на которую я всегда оставлял вас с легкой душой, зная, что в случае чего она защитит, поможет…
– Папа, и ты уходишь?! – ошарашено проговорил мальчик, отбрасывая со лба непослушную прядь темных волос. – Но куда? Зачем?!
– Ты бросаешь нас?! Не надо, пожалуйста… – его сестренка забилась в истерике, рыдая так, что сердце разрывалось.
На лице отца отразилась несказанная мука.
– Простите меня, милые, простите… Но я не могу иначе. Я не могу, не должен подвергать вас опасности! А отныне рядом со мной рука об руку будет идти опасность… Я должен быть уверен, что вашим жизням ничего не грозит! Война закончится, и я вернусь за вами, заберу. Все это скоро закончится… наверно.
– Папа, я уже большой, ты сам сказал! И я – Феникс! Я могу воевать… – запальчиво воскликнул парнишка, бросаясь к отцу, но тот лишь печально покачал головой.
– Ксандр, подумай о сестре. Ты же знаешь, что у нее нет ни капли сил – только зародыш Света. Она не может возрождаться из пепла, как мама… Нелепая странность, хоть и родились вы одновременно. По всем законам природы и магии способность к воскрешению должна была перейти к девочке, но Фениксом оказался ты…
«И сущность Ксандра – Тьма… – уже не сказал он. – А у Лили – Свет, хотя ни я, ни моя жена не имели на капли светлых сил… Наверное, дочка пошла в дедушку – воина Света, повелевавшего стихией воздуха, тогда как сын взял все от матери и от меня… Все самое худшее. Вон, как зло и по-звериному горят его глаза в то время, как взгляд Лили полон боли и непонимания. Она всегда верила в добро и умела видеть в людях только лучшее. Во мне тоже. Сейчас это сыграло ей плохую службу».
Крупные слезы катились по лицу девочки, пока она прижималась к отцу. Ксандр стоял совсем рядом, напряженный, словно звенящая на ветру струна. Он больше не произнес ни слова.
– В этой больнице – хороший приют. Я узнал… О вас будут хорошо заботиться.
– Плевать! – не выдержал Ксандр. – Хватит сладких слов! Собрался бросить нас, так не тяни! Мы проживем и без тебя, правда, Лили?
Его вопрос повис в воздухе, так и оставшись без ответа. Девочка тихо всхлипывала, глядя в глаза отцу, который и сам терзался от душевной боли, разрывавшей его изнутри.
– Мне пора… Я не прощаюсь. До свидания, родные мои! Я люблю вас!
