Жена кузнеца
Я пролежала в постели несколько дней.
Живот у меня уже не болел, и Сонька разрешила мне вставать и заниматься делами.
Я с радостью поднялась – так уже надоело бока отлёживать на кровати – руки чесались заняться делами по дому.
Мишутка все эти дни играл у меня на кровати, чтобы девчонки могли заняться своими делами, они всё так же продолжали бегать в лес и собирать грибы, орехи и травы.
Сонька ещё и моим огородом занималась, там нужно было убрать то, что успело вырасти. Оставались на огороде только тыквы.
Отвар я не переставала пить, правда, этот горше был, чем тот, что раньше мне давала Сонька.
Лизка ходила все эти дни замкнутая и тихая, ни с кем не разговаривала, а Сонька по секрету мне сказала, что она плачет по ночам, когда думает, что все спят – она так из-за женихов расстроилась, что её никто не выбрал на празднике.
– Лада, можно мне с тобой поговорить? – мялась Сонька, стоя возле меня, когда мы готовили обед.
Она крутила в руках полотенце и боялась посмотреть мне в глаза.
– Конечно! Говори, я тебя слушаю.
– Мы же с тобой – подруги... Я понимаю, что я вам с Никитой – никто. И твой муж взял меня в служки в этот дом! Если меня Ярослав в жёны возьмёт – вы меня отдадите ему?
– Что за глупые вопросы у тебя?! – я подошла, обняла Соньку. – Как это ты нам никто, ты уже член нашей семьи. Что ты такое говоришь! Ты же мне как близкая подруга стала! Столько с нами живёшь, столько для нас делаешь. Как ты могла такую глупость подумать?
– Лада, у меня нет никакого приданого. Всё, что мне давали, когда я замуж выходила, осталось с прошлым мужем, в его доме. Поэтому я хочу, чтобы ты меня научила вязать носки, чтобы их можно было продать и купить себе приданое.
Я прижала к себе Соньку, погладила её по спине, потом положила себе на плечо её голову...
Бедная девочка!
– Конечно, мы с тобой всё сделаем как надо, и у тебя будет хорошее приданое, не хуже чем у других.
– Спасибо, Лада! – Сонька даже покраснела от счастья.
Все эти дни она занималась тем, что возила зерно на мельницу, помолоть на муку. Здесь ей грузил Никита, а там ей помогал Ярослав. Она даже светилась, приходя оттуда. Видно было, как она улыбается своим мыслям и как глаз не сводит с мельницы, когда есть свободная минутка.
Я пришла в кузню, чтобы поговорить с Никитой. А заодно ему принесла обед, а то у него было много работы, и он практически всё время был занят.
– Никита, ты говорил с отцом Ярослава про Соньку? – спросила я.
– Да, говорил, но... Он не против женитьбы своего сына на Соньке, но пока тот не построит свой дом – никаких сватов не будет. Так он сказал...
– С домом, конечно... Не знаю... А вот приданое ей собрать... Ты же не будешь против, чтобы я ей помогла? – спросила я.
На это Никита утвердительно кивнул головой, и я пошла в дом планировать дальше свою «мощную хозяйственную деятельность».
Мой бизнес-план с солью, который я разработала, повёл себя немного не так, как я себе рисовала в голове. Те, кто занимался шкурами, не интересовались солью – только зерном – и брать соль в качестве оплаты не хотели.
В один из торговых дней Никита нашёл мне человека, который продал мне хорошие
шкуры за зерно, а зерно я это получила уже за свою соль. Ближе к осени соль даже поднялась немного в цене, и мне удалось, очень выгодно провернуть данную сделку. Я была довольна результатом, и шкурки ждали, когда мы поедем на рынок в город, чтобы их продать.
Было, конечно, желание сшить себе шикарную шубу, и мы с девчонками даже примерили красивые шкурки, но...
Я всё-таки решила не тратить шкурки без насущной необходимости – за них можно ещё улучшить нашу жизнь.
* * *
Через несколько дней после праздника к нам вечером приехал пожилой мужчина небольшого роста, приехал не один, а с молодым человеком. Это мужчина был полностью седым, но было видно – ещё крепкий старичок.
Поздоровавшись со мной, Лизкой и Сонькой, он дальше разговаривал только с Никитой – когда они ужинали – на нас с девчонками не обращая внимания.
Мужик – по имени Прохор – оказался дядькой моего Никиты – он приехал из дальней деревни, где жил с семьёй.
Его сын – тот самый молодой человек по имени Макар – в противовес своему отцу был высоким худощавым парнем. Я практически не слышала его голоса, потому что он в разговор не вступал и ничего не рассказывал.
Макар сидел на лавке рядом с Никитой и не спускал глаз с Соньки, но она этого даже не замечала – наверное, все её мысли занимал сын мельника.
На следующий день Никита с Прохором с утра – позавтракав раньше остальных – ушли в кузню, что-то обсуждать какие-то хитрости по работе.
А мы с Сонькой стали заранее готовить обед – у нас прибавилось едоков, и приходилось готовить больше еды.
Макар старался помочь Соньке: и воду ей подносил, и кормить животных помогал. Всё делал молча, но ходил за ней следом: куда она – туда и он.
Но гости на этом не закончились – уже поздно вечером к нам приехали ещё два молодых парня. Их звали Иван и Павел – это были дальние родственники моего мужа.
Никита встречал гостей во дворе, запалив факелы, а мы с Сонькой поднялись с кроватей, чтобы приготовить еду и накормить прибывших.
Макар помогал распрягать лошадей Никите – опять же молча.
Гости помылись в купальне и сели за стол, чтобы поесть с дороги.
Дядьку Никиты – Прохора – разместили спать на печку, а парней Никита отправил ночевать на сеновал на конюшне. Там на чердаке у нас хранилась часть сена, и они всей гурьбой забрались туда.
Приехавшие ребята – в отличие от Макара – наоборот, были очень говорливые, много смеялись и спрашивали Никиту про невест в посёлке, мол, много ли тут красивых девушек, которые хотят замуж?
Так со смехом, с шутками и прибаутками они поели, но пока спать укладывались – во всех окрестных домах слышал их смех и громкие разговоры. Так что завтра к нам будет много девушек в за какими-то мелочами приходить, чтобы посмотреть на этих весельчаков-женихов.
