Не разбивай мое сердце, босс!
Сейчас, находясь в руках родного человека, я понимаю, что больше не боюсь. И эта мысль о моем весьма приятном положении укладывается в голове, как полагается. Мне нужна была поддержка и даже в некоторой степени одобрение. Все эти нервные качели последних недель сильно на меня повлияли. Мое пространство было пропитано только Стасом, и я не справлялась. Сейчас же кислород свободно поступает в легкие.
Хотя нет… Мама слишком сильно сжимает меня в своих руках.
— Ира, — гладит по щекам и улыбается. — Дочка, какая радость. Ребенок.
Ее глаза лучатся счастьем и теплом.
— Поздравляю, доченька, — сжимает мои ладони и смахивает оставшиеся слезы.
— Спасибо, мам.
— Какой срок?
— Маленький совсем. Встала на учет, сдала кучу анализов.
— Правильно, — кивает. — Нужно следить за здоровьем. Я с тобой ходила тяжело, больно крупным ребенком ты оказалась. Пусть у тебя беременность пройдет хорошо.
— Спасибо.
— А что Стас? Он ведь знает? — ее проникновенные глаза смотрят в душу, и я киваю.
— Конечно. Он очень счастлив.
В моем голосе боль, и мама все понимает сразу.
— Значит, говорили вы, уже зная о ребенке?
— Да. И он просил меня о втором шансе.
Мама вздыхает и встает. Убрав очистки от моего помело, заменяет их на мой любимый чай и садится обратно.
— Знаешь, я тебя поддержу в любом вопросе. И благодарна, что все рассказала… не утаила даже то, что произошло с тобой. Но, по мне, этот парень успел многое понять. Однако решение всегда будет за тобой. Худшее, что можете вы сделать, — это жить ради ребенка вместе. Ни в коем случае этого не допускай. Малыш будет более счастлив, если таковыми будут его родители, даже если порознь.
Слова оказываются правильными. Я считаю также, но сердце отчаянно сжимается от мысли, что наши дороги разойдутся окончательно. Вот что значит — сердце борется с разумом.
— Знаю, мамуль. Это сложное решение. Я четко понимаю все свои чувства к нему и в то же время помню боль.
— Это пройдет. Главное — слушай сердце. Если Стас раскаялся и сделал все возможное, чтобы тебя вернуть, быть может, он и правда осознал свою вину. Наша жизнь состоит из совокупности ошибок и их исправлений.
Мы обнимаемся вновь, и она встает приправить обед, кипящий на плите, а я задумываюсь о том, что и сама не готова отпустить Стаса, так отчаянно его любя. Но как быть уверенной в его словах о том, что теперь все будет иначе, не знаю. И в то же время я понимаю, что в этом мире нет ничего постоянного и ни один человек не сможет гарантировать постоянное счастье и безоговорочную преданность.
Возможно, второй шанс и медленное развитие отношений не такой плохой вариант?
Мысленный вопрос остается без ответа, и его перебивает входящий вызов от объекта моих баталий с самой собой.
— Мам, я сейчас.
Она кивает, а я захожу с телефоном в комнату Ани.
— Алло, привет, — отвечаю ему, садясь на стул у окна.
— Привет, Ирин, — слышу в его голосе нотки радости и явную улыбку. — Я это… Узнать хотел.
— Узнать что? — сама не выдерживаю, и губы медленно расплываются. Я рада слышать его.
— Как твои дела и самочувствие и… Как ты?
Волнение, которое он так явно демонстрирует, кажется таким милым, что я испускаю смешок, прежде чем ответить.
— Все хорошо, спасибо. Приехала к родителям.
— А… Ты все им рассказала?
— Маме. Думаю, она должна знать правду. Насчет папы не уверена. Я боюсь его реакции, если честно.
— Тогда лучше пока оставь, а потом уже я… — он обрывает сам себя. — Как ты себя чувствуешь?
— Стас, все хорошо, правда.
— Я рад, — выдыхает с облегчением.
— Поговорим позже?
— Да, конечно. Не вопрос. Я могу приехать за тобой и отвезти домой.
— Не стоит. Папа не упустит возможности побыть со мной наедине, не беспокойся.
— Ладно, — соглашается, но добавляет тут же: — Но знай, если что, то я готов.
— Спасибо.
Прощаемся немного скованно и даже по-детски. Забавно.
Убираю телефон и возвращаюсь на кухню.
До четырех провожу время с семьей.
Я не хотела по второму кругу объяснять все на этот раз папе, но я решила, что надо. Я не могу от него скрывать такие важные детали в своей жизни. Он хмурился даже от рассказа про Стаса и беременность. Хотя был определенно рад. Сестра тут же стала перебирать имена племяннику или племяннице. В общем, самое главное было именно то, чего я хотела и ждала — поддержка.
По дороге домой телефон уведомляет о сообщениях из нашего чата с девчонками, но так как мы с папой вели беседу, я не стала даже читать и отвечать им.
Дома я уже вдоволь разозлилась. Они звали меня в ресторан.
