Измена. На грани
Понять… что я должна была понять? Что, если бы меня Лёша убил в гараже, никто бы не почесался? Даже бы полицию не вызвали? Просто пошли бы и помогли спрятать мой труп? Это я должна была понять?
Когда работа стала важнее человеческой жизни? Ведь в тот день Лёша был в бешенстве. Он был так зол, что не раздумывая убил бы меня, не будь в доме его матери.
А эта женщина… Ладно, бог с ним, с доносом насчёт кабинета. Но эта Людмила даже не попыталась меня успокоить через закрытую дверь гаража. Не попыталась даже морально поддержать. И что теперь я должна была понять? Что окружающие меня люди — предатели? Что я правильно сделала, сбежав, ведь тогда точно бы распрощалась с жизнью? Не сейчас, так в будущем?
Мне нечего было сказать Людмиле. Нечего. Поэтому я молча сделала шаг назад, опираясь плечом о дверь и позволяя Максиму продолжить разговор.
– Хотите сесть по 32 УК РФ за соучастие? – невинно поинтересовался Максим, а женщина испуганно округлила глаза.
– Так я же ничего не делала? Я не виновата.
– Сокрытие факта преступления, а именно незаконного лишения свободы, делает из вас соучастника, – спокойно ответил мужчина, а женщина побледнела. – Но если вы поможете, то я забуду про этот разговор и то, что вы знали об инциденте, – продолжил он.
– Что… что мне делать? – пролепетала она, давая надежду, что всё закончится хорошо. Что сейчас Людмила согласится на все наши условия и поможет проникнуть в дом Лёши. Но в коридоре неожиданно появился парень.
– Мам, ничего им не говори, – прищурившись произнёс он. – Мы знаем свои права! У вас нет оснований пугать нас законами! Убирайтесь! Мы будем говорить только в участке после предъявления обвинений.
– Инвалид, значит? – вскинула я бровь. Женщина стыдливо покраснела. А я покачала головой, с ужасом во взгляде смотря на женщину.
Как так можно? Как?
– Помогите нам. Просто притворитесь больной и сообщите, что вместо вас на работу придёт ваша знакомая. Больше от вас ничего не требуется, – попросила я.
– Мам… – сделал шаг к Людмиле парнишка, но женщина выставила руку, останавливая его.
– Всё, что я могу, это не сообщать Алексею Петровичу о вашем визите, – вскинула голову женщина, уверенно смотря на нас. От растерянной и напуганной женщины не осталось и следа.
У меня даже слов не нашлось, чтобы выразить всю степень возмущения от ответа женщины.
– Что ж, тогда ожидайте приглашения в участок, – ответил вместо меня Максим, усмехаясь. – И там я с вами церемониться не буду, Людмила, – пообещал он, на что женщина скрестила руки на груди, пытаясь скрыть дрожь своих рук. Боялась, но не собиралась помогать. – Пойдём, – обратился он ко мне, но я осталась стоять на месте, не веря в то, что у нас не получилось. Я-то знала, что Максим не может вызвать в участок Людмилу. Нет оснований. А значит… мы просто обязаны её уговорить. Но было видно, женщина с поддержкой сына рядом не согласится.
Вот только я не могла так просто уйти. От осознания того, что эта женщина так хладнокровно может обойтись с любым, кому потребуется помощь, у меня словно крышу сорвало. Шагнув к Людмиле, я замерла, решительно смотря на женщину.
– Вы же мать! – произнесла я. – Как вы можете быть такой чёрствой? Из-за вашего равнодушия я могла потерять ребёнка, могла сама умереть! Но вам было плевать! И это после всего, что я сделала для вас. Это я приняла вас на работу, это я выбрала вас из сотни кандидатур! Это мои деньги вы получаете за свою работу, а не Алексея Петровича, который просто получил состояние моего отца! И вы даже не почесались помочь. Ни тогда, ни сейчас! Вас и человеком-то теперь нельзя назвать после этого… – произнесла я, а после решительно развернулась и вышла из квартиры.
Высказалась, но лучше не стало. Вот вообще. Было больно. И снова начало мутить. Да так, что я чуть сознание не потеряла, ведь перед глазами запрыгали чёрные точки. Если бы не Максим, который успел подхватить меня, я бы точно грохнулась в обморок. Впрочем, уже неважно. После всего сказанного Людмиле, она точно сдаст нас Лёше. Наш план с треском провалился…
