Сладкий грех или Горькая любовь

Всю до­ро­гу от уни­вер­си­те­та до ав­то­мо­биль­ной сто­ян­ки Ми­ла­на не умол­ка­ла.

– Го­во­рю те­бе, вся эта ко­мис­сия ме­ня за­су­ди­ла. Но ни­че­го, – она над­мен­но при­под­ня­ла го­ло­ву, – они все за это­го от­ве­тят. Взять и по­ста­вить до­че­ри са­мо­го Мо­ро­зо­ва не­удов­ле­тво­ри­тель­ную оцен­ку. Это же уму не­по­сти­жи­мо. Да па­па их в по­ро­шок со­трёт. Пой­дут двор­ни­ка­ми тру­дить­ся. Де­вуш­ка топ­ну­ла но­гой. – Отец им столь­ко де­нег ка­ж­дый ме­сяц от­ва­ли­ва­ет. Во всех до­ку­мен­тах, как ос­нов­ный бла­го­тво­ри­тель­ный дея­тель фи­гу­ри­ру­ет. Ну ни­че­го, – она под­ня­ла ру­ку и вы­тя­ну­ла сред­ний па­лец, яс­но сим­во­ли­зи­руя не­при­лич­ным жес­том, что те­перь ко­мис­сии бу­дет ту­го. – Х.й им. Уро­ды.

С от­кро­вен­ным со­мне­ни­ем в глазах на­жа­ла на кноп­ку и ав­то­мо­биль­ные двер­цы не­за­мед­ли­тель­но щёлкну­ли.

– Ми­ла­на, твой отец ско­рее те­бя от­пра­вит двор­ни­ком тру­дить­ся. Луч­ше ни­че­го ему не го­во­ри. Иди на пе­ре­сда­чу. Я те­бе по­мо­гу.

Всё ге­рой­ст­во под­ру­ги в счи­та­ные се­кун­ды бес­след­но сду­лось, она так же, как и я пре­крас­но зна­ла, что Вик­тор Пав­ло­вич пре­крас­но ос­ве­домлён о её по­сто­ян­ных про­гу­лах и низ­ком, очень низ­ком же­ла­нии «грызть гра­нит нау­ки». Он по­ста­вил ей уль­ти­ма­тум, ес­ли она не сдаст эк­за­ме­ны са­мо­стоя­тель­но, то мо­мен­таль­но ли­шить­ся всех при­ви­ле­гий, да­же уг­ро­жал, что пе­ре­ста­нет оп­ла­чи­вать счёта за фе­ше­не­бель­ную квар­ти­ру и пе­ре­са­дит с до­ро­го­го ав­то­мо­би­ля на са­мый обыч­ный ав­то­бус.

– Ты пра­ва. При­дётся за­быть о ноч­ных клу­бах и всю не­де­лю го­то­вить­ся к пе­ре­сда­че. Вот же про­кля­тие. И по­че­му бог ме­ня не на­де­лил та­ки­ми моз­га­ми как у те­бя?

Изу­чаю­щим и в то же вре­мя вос­тор­жен­ным взо­ром про­бе­жа­лась по ми­ло­вид­но­му ли­чи­ку де­вуш­ки и спус­тив­шись к её гру­ди, ко­то­рая име­ла впе­чат­ляю­щие раз­ме­ры, про­воз­гла­си­ла, – за­то бог на­гра­дил те­бя пре­вос­ход­ны­ми внеш­ни­ми дан­ны­ми. А твои зна­ния мы очень ско­ро под­тя­нем.

Ве­се­ло улы­ба­ясь обош­ла под­ру­гу и рас­пах­ну­ла пе­ред ней двер­цу.

– Да­вай за­пры­ги­вай. Иначе та­ки­ми тем­па­ми мы как раз к за­кры­тию вы­став­ки ус­пе­ем.

Се­го­дня я ре­ши­ла при­об­щить свою под­ру­гу к пре­крас­но­му, пусть не­мно­го от­влечётся от сво­их ноч­ных за­ве­де­ний и при­коснётся к мо­ей лю­би­мой фран­цуз­ской куль­ту­ре.

– Фран­цуз­ский им­прес­сио­низм нас за­ждал­ся.

Ми­ла­на оза­да­чен­но на­кло­ни­ла го­ло­ву.

– Что?

– Са­дись да­вай, – слег­ка под­толк­ну­ла ма­ло эру­ди­ро­ван­ную и очень пло­хо ос­ве­домлённую под­ру­гу вперёд.

Де­вуш­ка на­кло­ни­лась и уже со­би­ра­лась сесть в са­лон ав­то­мо­би­ля, но за­тем рез­ко дёрну­лась вперёд и, вы­пря­мив­шись в пол­ный рост, с со­жа­ле­ни­ем, как буд­то бы из­ви­ня­ясь, про­го­во­ри­ла, – мне на­до те­бе кое-что ска­зать. Толь­ко, по­жа­луй­ста, не злись.

– Ми­ла­на, – гнев­но об­ра­ти­лась к под­ру­ге, осоз­на­вая, что она сей­час най­дёт ты­ся­чу от­го­во­рок и от­ка­жет­ся со мной по­се­щать вы­став­ку, – толь­ко не го­во­ри, что от­ка­зы­ва­ешь­ся со мной ехать. Я с та­ким тру­дом дос­та­ла би­ле­ты.

Де­вуш­ка вы­со­ко­мер­но хи­хик­ну­ла.

– Глу­по­стей не го­во­ри. При та­ком-то му­же и от­це, – она са­мо­до­воль­но раз­ве­ла ру­ка­ми, – те­бе бы­ло очень слож­но дос­тать би­ле­ты в ка­кую-то за­ню­хан­ную га­ле­рею. Пре­кра­ти. Не сме­ши ме­ня.

Бо­же, вре­ме­на­ми моя под­ру­га ста­но­ви­лась со­вер­шен­но не­снос­ной, она да­же не пред­став­ля­ла, о чём го­во­рит. И как мы с ней толь­ко мог­ли так сдру­жить­ся. Она са­мый на­стоя­щий ура­ган, ко­то­рый мо­мен­таль­но сно­сит всё на своём пу­ти, я же бес­печ­ный оке­ан, ко­то­рый вы­хо­дит из бе­ре­гов и го­тов за­то­пить всю во­круг, толь­ко в со­стоя­нии край­ней не­об­хо­ди­мо­сти.

– Это во­все не за­ню­хан­ная га­ле­рея. Фран­цуз­ских ху­дож­ни­ков не ка­ж­дый день вы­став­ля­ют в сто­ли­це. Это гран­ди­оз­ное, мас­штаб­ное со­бы­тие.

Выставка «Французский им­прес­сио­низм» в на­шей сто­ли­це это осо­бое со­бы­тие в жиз­ни ин­те­ре­сую­щих­ся лю­дей. Она по­зво­ля­ла уло­вить на­строе­ние, которое художники ста­ра­лись пе­ре­дать не­бреж­ны­ми маз­ка­ми, ко­то­рые со­сре­до­та­чи­ва­лись на ос­ве­ще­нии, уг­ле зре­ния, ди­на­ми­ке и со­стоя­нии воз­душ­но­сти. Про­ек­то­ры ис­кус­но вы­во­ди­ли изо­бра­же­ния на сте­ны и пол, что бу­к­валь­но по­гру­жа­ло че­ло­ве­ка внутрь яр­ких по­ло­тен, де­таль­но де­мон­ст­ри­руя пе­ре­хо­ды на­сы­щен­ных от­тен­ков, све­та и те­ни. Интерактивные выставки –со­вре­мен­ный спо­соб изу­че­ния ис­кус­ст­ва и ис­то­рии, ко­то­рый даёт но­вый эмо­цио­наль­ный опыт и де­ла­ет по­се­ще­ние га­ле­рей по­зна­ва­тель­ным раз­вле­че­ни­ем. Там я мог­ла рас­сла­бить­ся и от­дох­нуть эмо­цио­наль­но, всё мои не­взго­ды за­бы­ва­лись, и я на­сла­ж­да­лась.

Ми­ла­на, ви­дя мою не­до­воль­ную мор­даш­ку, пре­кра­ти­ла зло­рад­ст­во­вать и глу­бо­ко вздох­нув, про­из­нес­ла, – не ру­гай­ся и не воз­му­щай­ся, я с то­бой по­еду. И да­же бу­ду хо­дить по галерее и вос­хи­щать­ся тво­ре­ни­ем Огю­ста Ре­на­ра.

Ма­ши­наль­но по­ка­ча­ла го­ло­вой.

– Огю­ста Ре­нуа­ра, – вмиг по­пра­ви­ла де­вуш­ку, ко­то­рой, к сло­ву го­во­ря, бы­ло со­вер­шен­но на­пле­вать, как ве­ли­ча­ли ве­ли­ко­го фран­цуз­ско­го жи­во­пис­ца и скульп­ту­ра.

– Ре-ну-а-ра, – по сло­гам, с ус­меш­кой на ус­тах, по­вто­ри­ла под­ру­га. – До­воль­на? Те­перь я мо­гу с то­бой по­го­во­рить?

Не­до­воль­но по­ко­си­лась на де­вуш­ку.

– Ес­ли не по­едешь, то я оби­жусь.

– Да по­еду я с то­бой, – с яв­ным раз­дра­же­ни­ем про­тру­би­ла она. – Гос­по­ди, вот за­ла­ди­ла. Я ни об этом хо­чу по­го­во­рить. Эта га­ле­рея - од­на сплош­ная глу­пость. Ты веч­но живёшь в ми­ре фан­та­зии и грёз. Ми­мо те­бя на­стоя­щая жизнь про­хо­дит, – она ос­мот­ре­лась по сто­ро­нам. – В на­шем воз­рас­те на­до жиз­нью на­сла­ж­дать­ся. А ты по вы­став­кам тас­ка­ешь­ся. Вот бу­дем ста­руш­ка­ми, то­гда мож­но и о пре­крас­ном по­ду­мать. А по­ка те­ло мо­ло­дое на­до при­да­вать­ся люб­ви.