Ты - моё искушение
Диана
Пережитое унижение терзает мою душу.
Я щедро поливаю подушку слезами. Реву и никак не могу успокоиться. В сердце кто-то проделал огромную, незаживающую рану. Она никак не перестаёт кровоточить.
Как можно было вести себя, как полная дура?! На что я понадеялась?
Что смогу соблазнить опытного, взрослого мужчину?
Очевидно, что он нравится женщинам.
У Темирхана явно огромные заслуги в любовных играх, а его постель никогда не пустует.
Снова и снова прокручиваю в голове каждый миг унижения.
Каждый долбаный миг.
Ковыряюсь в воспоминаниях с завидным мазохизмом.
Чтобы навсегда забыть, как я растаяла, целуя грубияна.
Он бессердечный, жестокий, злобный монстр. Чёрствый сухарь без единого намёка на человечность.
Темирхан прошёлся по моей душе грязными, армейскими ботинками и втоптал в грязь. Так глубоко, что я боюсь никогда не выплыть.
Больше никогда, ни за что не подамся на уговоры Аньки. Ни за что больше не прикоснусь и не поцелую этого мужлана.
Пусть сам на помидорах тренируется или на зеркале. Сам, наверное, не умеет целоваться, но сразу же переходит к грубому, животному, примитивному сексу.
Слабое утешение.
Очень слабое.
Я снова начинаю реветь.
Как дурочка.
Ведь даже если Темирхан, не особо разборчивый в связях с женщинами, оттолкнул меня, значит, я — самая большая неудачница и просто уродина!
Не могу вздохнуть, так больно на сердце.
Грудная клетка сжимается сильнее с каждым вздохом.
В дверь кто-то стучит. Я ныряю под одеяло и кусаю подушку, чтобы никто не слышал, как я плачу.
— Диана…
Знакомый. Хриплый низкий голос. От него становится ещё хуже на душе! Казалось бы, хуже некуда, но это не так! Хуже может быть всегда.
С приходом Темирхана мне становится ещё гаже.
Я просто не могу его ни видеть, ни слышать сейчас. Плевать мне, что он хочет — пробасить очередной выговор, съехидничать или приказать пахать, как рабыне…
Плевать.
Если я так ему неугодна, пусть запирает, блокирует деньги отца на всех его счетах.
Наверное, опекун пришёл только затем, чтобы напомнить: в его руках находится ключ от папиных денег и моей свободы.
— Уходи. Не желаю тебя видеть! — кричу сквозь слёзы.
— Выйди. Нужно поговорить.
— Пошёл вон. Деспот! Ненавижу тебя. Грубиян озабоченный! Гора проклятая! Видеть тебя не желаю! Уйду в монастырь!
Бах!
Слышится грохот.
Дверь слетает с петель. Вскочив с кровати, я швыряю в Темирхана подушкой. Он ловко уворачивается от неё и подходит к кровати.
Вспомнив его плевок, повторяю этот некрасивый жест. Плююсь в его сторону. Правда, не так эпично и метко! Плевок даже не долетел до Темирхана. Но посыл ясен.
— Плюёшься как верблюдица? Убираться всё равно тебе! — хмыкает.
— Пошёл вон!
— Я пришёл поговорить.
— Фиг тебе! Не желаю слушать! — закрываю уши ладонями.
Темирхан отнимает ладони от моей головы.
— Ты на меня залезла полуголая. Чтобы больше такого не было, — рычит. — Усекла?
— Да я вообще на тебя залезла только ради того, чтобы выжить из дома моего отца! — шиплю. — Думаешь, мне понравилось?! Это была жертва! — кривлю губы. — Тьфу! Пойду и вымою рот с мылом. Целоваться с вонючим стариканом — самое мерзкое, что было в моей жизни.
Лицо Темирхана стремительно темнеет. Он сжимает пальцы в кулаки. Понимаю, что перегнула палку...
