Денег нет, но ты держись!
В тронном зале было многолюдно. Еще бы! Тут решалась судьба королевства! Пропустить такое событие равносильно пропустить бесплатный концерт любимой группы. Я присела на трон и залезла под корону, расправив платье. Нет, платье тут держится на честном добром слове. Было бы забавно, если бы оно упало с меня в такой ответственный момент. Я решила не вставать без необходимости и глубоко не дышать. Дядя появился со всей свойственной ему демонстративностью, заняв место за моим троном, облокотившись одной рукой на его спинку. Этот жест в свете последних слухов был воспринят неоднозначно. Ропот в зале не прекращался. Еще не все обсудили утреннюю новость? Странно, я думала, что стоит чихнуть на одном конце Арианона, как услышишь: «Чтоб ты сдохла!» на другом.
- Итак, - спокойным голосом произнесла я, вспоминая, на что походит очередь, выстроившаяся в зрительном зале. Ну конечно! На разминку КВН. Итак, наша команда из двух человек сейчас будет в моем лице остроумно отвечать на вопросы, - С чем пожаловали?
Я старалась придать своему голосу невозмутимость, словно вчера меня не таскали по каретам в качестве багажа, а потом я ходила в одиночный пеший тур по местным достопримечательностям.
Произошла потасовка, победителем из которой вышел толстяк. Я плохо помню лица, которые были в карете. Ну не было у меня желания их пристально разглядывать.
Первым вышел толстяк, неся в руках знакомую простыню. Цвет простыни, ее чистота вызвал у меня приступы брезгливости. Очевидно, что стирать постельное белье здесь явно не принято. Развернув ее как японский флаг, гордо демонстрируя кровавое пятно, толстяк подошел к подножью трона.
- После того, что между нами произошло этой ночью, я, как честный человек, объявляю во всеуслышание о своем праве на вашу руку и ваше сердце! - пафосно заявил толстяк, потрясая японским флагом. Ну, правильно. А вдруг кто-то не разглядел?
- Вы сегодня хорошо себя чувствуете? - поинтересовалась я, глядя на пятно, - Вам случайно это не приснилось? Знаете, мне иногда снятся такие удивительные сны, что просто диву даешься! Недавно мне приснилось, что один очень уважаемый человек попытается меня обмануть! Вы представляете? Я проснулась и сказала себе: «Это невозможно!»
В зале поднялся ропот. Намек был понят правильно. Толстяк занервничал. А я поняла, что после такой миниатюры меня примут в театральное училище вне конкурса.
- И чтобы все убедились в том, что это невозможно, я продемонстрирую это, - сглотнула я, - Я думаю, что смогу защитить свою честь...
При слове «честь» в зрительном зале кто-то подавился и надрывно закашлялся.
- Принесите мне кинжал! - приказала я, словно собираюсь вызвать нахала на дуэль. И тут же, словно реквизит был заготовлен заранее, передо мной появился небольшой стилет.
Я закусила губу и надрезала руку, на которой был перстень, продемонстрировав кровь. Еще парочка таких фокусов и у меня будет малокровие. Большим пальцем я осторожно надавила на камень и сдвинула его, а потом, убедившись, что в перстне еще осталась капля крови, я с волнением приложила руку к своей печати на груди. Сквозь пальцы пошел свет. Сработало. Позади себя мне послышался едва заметный вздох облегчения. Нет, все-таки нужно было идти учится на фокусника. У меня это здорово получается!
Мой дядя любезно подал мне кружевной платочек, об который я вытерла руки. Не хотелось бы вытирать руки обо что попало. Не хватало занести инфекцию и оставлять улики.
- А теперь, - торжественно сказала я, принимая двумя пальцами простынку, которая пахла так, словно на ней спало ни одно поколение, страдающее недержанием содержимого мочевого пузыря, - Узнаем, сон это был или явь.
Я приложила простыню к груди, понимая, что со стороны это смотрится более чем глупо. Все, затаив дыхание, ждали, что произойдет. Облом. Я вернула простыню растерянному толстяку.
- Да, порой нам всем снятся удивительные сны... - произнесла я после МХАТовской паузы, - Но спите спокойно. Я желаю вам хороших снов.
- Простите, Ваше Высочество. Мне и право это приснилось... - пробормотал толстяк, отвешивая неуклюжий поклон. Итак, первый пошел! Следующий!
Старик, которого я смутно помню, собирался выйти вперед, но его трусливый сынок тут же выхватил у него из рук простыню и бросился ко мне. Лицо старика напоминало лицо Тараса Бульбы, который узнал, что его сынок продался ляхам.
«Чем тебя породил, тем тебя и убью!» - пронеслось у меня в голове, а потом меня почему-то понесло по волнам школьной программы. Я вспомнила отрывок, который учила наизусть, и который начинался словами: «степь, чем далее, тем становилась прекраснее...»
- Любовь моя, - фальшивым голосом сказал парнишка, стараясь не оглядываться на своего разгневанного папашку, - Я извиняюсь за то смущение, за тот румянец, который сейчас покроет ваши прекрасные щеки, но я вынужден сообщить, что ночью мне приснился дивный сон, словно вы, в белоснежном платье снизошли ко мне и своим поцелуем согрели мои уста...
А парнишка - языкатый. Далеко пойдет.
- Простыню разверни! Щенок! - раздался возмущенный голос старика.
Простыня развернулась, и перед взором всех предстало такое огромное пятно, что ни у кого язык не повернулся бы назвать эту ночь - ночью любви. Было такое чувство, что в эту простыню заворачивали труп. Судя по сомнительно чистоте простыни и тому, что ее умудрились порвать, я так поняла, что за корону разгорелась нешуточная борьба в отдельно взятой семье. «Куда, интересно, делать простынка. И откуда, интересно знать, взялась эта тряпочка?»
