Женаты поневоле
Свадьба - самый счастливый день для каждой девушки. Если это, конечно, свадьба с любимым человеком. Для меня это день, наполненный вынужденной улыбкой, от которой сводит скулы, недовольным выражением лица Ларисы и чересчур радостным папашей.
Всем хорошо, кроме меня. Даже Мирон и тот, похоже, не напрягается. То ли смирился, то ли его и так все устраивает - наверняка потрахивает на стороне всяких там Оль или Кать.
Все идет согласно плану - мне помогают одеться, делают идеальные макияж и укладку. Одевают, словно принцессу. Вот только в комплекте почему-то не отключают все эмоции. Не дают волшебную таблетку, чтобы просто перемотать этот бесконечный день.
Когда внизу вижу Адамиди, во мне что-то екает. Все же он очень красивый мужик. Приходится это признать. Красивый и харизматичный. Мне кажется, что даже эта чопорная Лариса сегодня рядом с ним немного оттаивает.
Удивительно, но Мирон сегодня в ударе - будто решил стать душой компании. Отец не поленился и приехал сам к нам. Тут, правда, недалеко, но все же. И если не знать, что он фактически шантажом заставил Адамиди не разводиться, никогда не скажешь, что между моим мужем и отцом что-то не так.
Они оба шутят, обсуждают даже какие-то дела. А у меня чувство, что я попала в какой-то параллельный мир.
- Ну, что, доча. Вот ты и выросла, - говорит папаша. - Хочу сделать тебе подарок…
- Ты знаешь, что мне нужно, - вырывается у меня, до того как он закончит.
Отец хмурится и неодобрительно качает головой.
- Это не обсуждается, Варвара. Хватит. Умей быть терпеливой и благодарной, - поучительно добавляет. Затем смотрит в сторону моего мужа, - а то сбежит ведь от тебя мужик. Что тогда делать будешь?
Я сникаю, понимая, что дальше меня ждут очередные поучение вперемешку с унижением. Отцу плевать, каково мне это слушать.
- Игорь Иванович, время, - вдруг вмешивается Адамиди.
- Вот! Видишь, какой? - довольно ухмыляется тот. - И то верно, Мирон. Едем. Гости ждут.
Супруг уверенно берет меня за руку и ведет к выходу. У меня холодные руки, и от этого еще более неловко. Но настроение такое, что мне почти все равно, что там подумает Мирон.
У огромного ресторана, который сняли по такому поводу, нас снова тормозят. Опять плановые кадры для газет и журналов. Снова дежурные улыбки, красивые позы и естественные объятия.
Мы должны выглядеть счастливыми. Так сказала Лариса.
Дальнейшее смешивается воедино. Я кому-то улыбаюсь, с кем-то здороваюсь, принимаю поздравления. Отвечаю по сотому разу на вопрос - как же так вышло, что я втихаря вышла замуж и почему выбрала именно Мирона. Ему тоже достается - нас обоих буквально рвут на части - всем хочется узнать, почему Барская вдруг передумала выходить за Павлова, помолвка с которым давно была делом решенным.
Родители Мирона рядом с моим отцом. Со стороны если посмотреть, то все очень рады тому, что их дети теперь женаты. Если бы только кто-то знал правду…
Пожалуй, я бы все вынесла, но тут появляется и сам мой бывший жених. Странно звать мужчину, за которого чуть не вышла замуж по имени-отчеству, но к Илье Анатольевичу иначе просто язык не поворачивается обратиться.
Он вальяжной походкой идет к нашему столу. Пристально смотрит то на меня, то на Мирона. И меня пробирает до костей от того холода, что сквозит в его взгляде. Не знаю, как отец с ним договорился, но мне почему-то кажется, что обиду этот человек все равно затаил.
- Варвара, отлично выглядишь, - выдает Павлов, оказавшись достаточно близко к нам. - Мирон, признаюсь, удивлен, что ты сумел меня опередить. Но что уж, молодость - дело такое.
Адамиди широко улыбается и кивает. Но я успеваю заметить, что взгляд у мужа совсем не дружелюбный.
- Любовь нагрянет, когда ее совсем не ждешь, - усмехается он. - Сердцу не прикажешь,
- Да-да, сердцу, - понимающе протягивает Илья Анатольевич. - Ну, совет да любовь, голубки. Чтоб прожили все, что вам отмерено, душа в душу.
Последняя фраза нехорошо царапает слух, но я не успеваю как следует ее обдумать, потому что ведущий объявляет первый танец молодых.
Мирон выразительно смотрит на меня, и мне остается только подчиниться. Пока идем к центру зала, я с трудом выдерживаю всеобщее внимание. И только когда звучит музыка, меня слегка отпускает.
- Ты слишком напряжена, - тихо замечает муж.
- Туфли неудобные, - выдаю откровенную отмазку. Звучит нелепо. Судя по смешку, Адамиди это тоже понимает.
Больше мы не говорим. Но эти несколько минут, пока мы кружимся в танце, я прислушиваюсь к своим ощущениям и с удивлением понимаю, что рядом с этим мужчиной мне приятно находиться. В очередной раз признаю, что тоже поддаюсь его обаянию. Неудивительно, что вокруг него постоянно вьются поклонницы. Даже здесь, на нашей свадьбе, я неоднократно видела, как девушки строили ему глазки. Правда, сам Мирон этого демонстративно не замечал, и, пожалуй, только это и спасало. Иначе настрой скатился бы окончательно на самое дно.
Как только стихает музыка, ведущий берет слово и начинает пространно рассказывать о том, как причудливо сложилась наша история любви, а я улыбаюсь так, что, кажется, мышцы лица сведет. Спектакль, который мы должны отыграть, в самом разгаре, нельзя облажаться и сдаться на полпути.
Нас с мужем отпускают за наш стол, но проходя к нему, оборачиваюсь и тут же натыкаюсь на холодный взгляд Павлова.
Нехороший такой взгляд.
Муж, заметив, что я торможу, оборачивается и вопросительно смотрит.
- Это все туфли, - натянуто улыбаюсь и тороплюсь к нашему столу.
А когда мы садимся, он неожиданно берет меня за руку и, наклонившись так близко, что остаётся всего пара сантиметров, выдаёт:
- А давай сбежим, Варь?
