Оборотни и документооборот, и Даша
— Дэрион, Колтон, — я еле дышала, когда осилила последний пролет.
Фитнес мне никогда не давался.
Ребята к этому моменту наглаживали широкую пасть ротвейлера, а Вортингтон ему даже брюшко почесал.
— Дело есть на миллион, — и упала на удобный диван, заботливо выставленный для клиентов. — Дайте только передохнуть.
— Ты, Даша, вела бы более здоровый образ жизни, — отметил, про себя я звала его могильщик, — Один этаж и столько соплей.
— От сопли слышу, — подала свой слабый голосок и обиженно засопела.
Забыл, бедолага, как я его из своей норы вытаскивала, полуголого и с похмельем.
Де Эстейт, как всегда, одетый в рубашку и жилетку со странными инструментами, натянул свои очечки и произнес.
— А дело то в чем? Неужели богатый клиент нашелся?
Сразу видно, прошаренный маг. Даже расстраивать страшно.
— Лучше, — я просияла. — Хочу основать свою гильдию, униженных и оскорбленных.
— Ты, конечно, Дарина, ведьма причудливая, — вздохнул Колтон, — но в таких вещах я не участвую. Что за униженные и оскорбленные? Я всем доволен.
— Это пока, — затараторила я, но быстро опомнилась. Плохой из меня маркетолог. Идея не продается. — Точнее, сейчас, а до этого что было? Уныние, скорбь, ненависть к происходящему и одному конкретному льву.
— А ты что предлагаешь? — тут же заинтересовался более молодой Дэрион, ощутил, так сказать, куда ветер дует. — Уныние, скорбь и ненависть от одного конкретного льва?
Бинго! Всегда знала, что за молодежью будущее!
И привстав, и отдохнув, начала вещать со своей мыслью.
— Вы же наверняка знакомы с другими магами и магиссами, кто не подчинился Лайону? Мы уже вполне конкурируем с ним, пусть и не в его основных областях, но теперь он ни слова не скажет про ювелирку, ведь в городском совете заседают мужья моих акционерок. Вас всего двое, а сколького мы добились, — развела руками. — А если будут еще?
— Они могут испугаться, — спустил меня с небес на землю Вортингтон. — Мне и де Эстейту было нечего терять.
— Да нет, я согласен с Дашей, — высказался артефактор. — Я же мог и не заниматься наукой, просто вести разгульный образ жизни. В чем-то она права. Я уже могу назвать несколько имен, а учитывая ее интерес в ресторанной сфере, мы вполне сломим де Лиева.
— Или он нас, — пессимистично проговорил Колтон. — Если примемся за подобное дело, де Лиев, как пить дать, перестанет смотреть сквозь пальцы за деятельностью колдуньи. А вдруг он ее... — мужчина не стал договаривать, но красочно изобразил удушение и мое потом умертвление.
Так-то мог еще и закапывание. Люблю, когда дело доводят до логического конца. Но не стала прояснять, что примерно этого эффекта и добиваюсь. Мальчики, как я упоминала, народ хрупкий, нежный и очень заботливый.
— Ой, прекрати ныть и тоже назови пять имен, — настаивала на своей точке зрения. — А лучше обувайтесь, одевайтесь и пошли гулять по Гроунвуду. У меня новый телохранитель и жених в одном лице. Лайон еще сто раз задумается.
— Кто? — первый отозвался Дэрион.
— Кто? — покраснел Вортингтон.
Уставились в ожидании оба, а Бали, поднявшись с лап, мохнатый предатель, завел странную песенку на знакомый мотив:
— Любовь нечаянно нагрянет, когда волков совсем не ждешь. И каждым вечером вдруг видишь, как удивительно хорош, Кристофер де Ричмо-о-о-нд.
Под общее обомление и переваривание новости, которую я хотела преподнести менее восторженно, десы замолчали.
— Не в рифму, — нехорошо зыркнула на фамильяра, взглядом обещая отсутствие корма и прогулок на пару месяцев.
— А, пофиг, — он прямо почуял, чем могу нанести ответочку, — Пушка объем, у него хозяин добрый, в скверике погуляю.
С переездом открылись новые проблемы, я теряла власть над питомцем, а тот за одну ночь обнаглел. С другой стороны, все равно же рассказывать пришлось. А Бали это с какой-то извращенной изюминкой сделал.
— Благая Мира, чем же ты его покорила? — похлопал меня отошедший от шока Колтон, намекая на оборотня.
— Пф, — тряхнула волосами, — я милая шатенка с кудряшками. Все покупаются.
И ведь не вру. В большинстве своем крупные локоны создают невероятную нейронную связь: кудрявый-добрый-ангелочек. К счастью, у окружавших меня личностей быстро создавался иммунитет.
— Ладно, Даш, — смирился Дэрион. — За тобой, хоть на край света, только благоверного своего предупреди. Не хочу, чтобы меня ночью стая волков преследовала.
А вот здесь я считала иначе. Идешь на дело колдовское, всегда стоит определиться о рисках и своем положении.
Тянуть мы долго не стали и вышли-таки на промышленные улочки Гроунвуда. От фабрики до центра путь не самый близкий, но вполне себе преодолимый пешком. Парни обещали тыкать пальцем в предполагаемую жертву, когда хоть кого-то заметят. Но пока наше путешествие было тщетным.
— Такое ощущение, что все отсюда уехали в поисках лучшей жизни, — удрученно заметила я.
— Оно тебя не обманывает. — Подтвердил мои опасения Вортингтон. — Здесь не принято воевать с городским советом, которым управляет Лайон, так что да... Большинство разъехались.
— Так-то оно так, но не все, — просиял неожиданно де Эстейт и поздоровался с неухоженной тролльчихой. — Карла, как твои дела?
Мы подошли, как оказалось, к столовой. Суровой такой, в лучших традициях советского воспитания, с подносами, заказанными на нашем производстве жестяными кружками и с публикой не самого благородного толка.
— Здоровее бывали, — огрызнулась зеленая женщина и смачно сплюнула на улицу. — Что забыл в наших краях, Дэрион? Никак покушать зашел?
Я как раз наблюдала, как в приоткрытой створке служка усиленно натирает стекло в синих перчатках, пользуясь явно продукцией местной химической промышленности, а потом в этих же перчатках накладывает еду тем, кто подошел к стойке.
Гигиена, мать ее.
— Нет, спасибо, Карла, — отмахнулся артефактор и ткнул меня в плечо. — Даша, познакомься. Это десая Карла Обрамотис, она очень даже подходит под твое описание униженных и оскорбленных.
