Трехликая. Дилогия
ГЛАВА 11
Магический удар вышел невероятным. Стена треснула с таким звуком, словно на станции разом лопнули окна, или иллюминаторы, я уж не знаю. Я понимала, что обычные маги и оборотни не слышат этого звука. Лишь мы с Коваллем, потому, что особенные. Мы видели, слышали и воспринимали магию также, как и мир материальных объектов: абсолютно реальной, со звуками и запахами.
Потянуло гарью – заклятья прожигали преграду Ковалля и мы ощутили. Стена в последний раз вздрогнула, выгнулась в нашу сторону овалом и… разлетелась на куски энергии. Я думала, что теперь они в нас врежутся: навредят, поранят, распорют осколками. Но первородный вытянул руки, и остатки преграды осыпались на пол радужными разводами чистой энергии.
Преступникам здорово досталось осколками. Одни срикошетили от стен и пола, другие просто полетели в их сторону. Раненые и мертвые аурные чудища рухнули на пол, кровь смешалась с остатками мертвых магических сущностей. Оборотни с распоротыми животами, черепами, с зияющими дырами в телах и конечностях, рухнули туда же и все перемешалось.
Озверевшие, ошарашенные раненые заклятья свирепо набросились на своих же создателей. Преступники заметались и запаниковали. Я думала – они прямо сейчас атакуют. Но врагам сейчас было не до этого.
Они отмахивались от собственных детищ как от назойливых мух осенью. Запахло кровью, адреналином и не самой качественной аурной плазмой. Как выяснилось, у нее своеобразный аромат, похожий на запах жженого сахара.
В рядах преступников поселилось смятение. Уже готовые к схватке оборотни отбивались от злобных раненых заклятий, колдуны сжигали их магическим пламенем. Оно чем-то походило на аурное: внешне, по цвету и по характеристикам. Но не уничтожало заклятья полностью. Они превращались в сизую субстанцию, похожую на клубы дыма и копоти, которая достигнув в большой концентрации могла отравить и атмосферу планеты и все живое на многие километры. Вот так и происходило когда-то на Сварайе… Пришла ненужная сейчас информация из бездонных недр информационного поля.
Когда последнее заклятье догорело, серые вихры потянулись наверх и закрутились в мелкие спиральки, главарь преступников неприятно гаркнул:
– Чего застыли? Вперед1 В атаку! Иначе я и вас сейчас поджарю! – и потряс ладонью, в которой распускался розовый мак с желтым пестиком. Так выглядело заклятье, что стреляло магическим огнем и поливало кислотой.
Многие мятежные оборотни и маги еще выглядели совершенно дезориентированными. Раненые устилали пол штабелями, и тем, кто собирался идти в наступление, приходилось перепрыгивать тела соратников. Кровь чавкала под ботинками и лапами, хрустели кости и сухожилия. Да они гуманисты, каких мало! Своих не бросят: сами покалечат. Ирония замещала страх и панику. Деваться нам было абсолютно некуда.
Я торопливо сбросила одежду, опустилась на четвереньки и обратилась. Ковалль оглянулся, покачал головой и сделал резкий отрицательный жест. Короткий взмах рукой первородного, которому обычно подчинялись все: от правительственных агентов до Мейдриса и заклятий.
Но я не послушалась требования Ковалля. Только не сейчас и не в нынешней ситуации.
Оскалилась и встала рядом с первородным.
– Что ж! Вам придется убить меня! – голос первородного звучал так, что я вздрогнула и сглотнула.
Нападавшие тоже приостановились, не смотря на вопли их руководителя – тот продолжал драть глотку: требовать, подгонять, угрожать и ругаться. Первородный немедленно воспользовался случаем, выбросил руки и между нами и врагами вспыхнуло высокое магическое пламя. Полотнище оранжево-желтого огня мгновенно вытянулось к потолку от пола, прильнула к стенам, создавая новую.
– Проходите! – с металлом, с вызовом в голосе прорычал первородный в сторону преступников.
– Давайте, идиоты! Чего оробели? У вас же полно ледяных заклятий! – прикрикнул на подчиненных главарь преступников.
Ледяные потоки хлынули сквозь пламя. Ковалль отодвинул меня подальше, хотя непробиваемая шкура химеры, насколько я знала, не повреждалась такой магией. Но первородный все равно защищал. И почему-то я не к месту ощущала, насколько же это приятно, здорово, хотя следовало, напротив – испугаться.
Не знаю почему, но страх испарился. Меня трясло от предчувствия битвы, от запаха крови в носу свербело, адреналин заставил сердце колотиться, а вдохи и выдохи резко участиться. Только сейчас я поняла, что обратилась не в черную химеру. По лапам расползались рыжие пятна, перемежаясь с желтыми полосами. Я снова соединила ипостаси.
Что ж… Прорвемся. У нас получится!
Ковалль поддерживал огонь энергией, преступники усиленно его гасили. Магическое пламя и аурный лед схлестывались, шипели и растекались в воздухе вязкой неприятной субстанцией, скручивались в синие и алые шарики, похожие на ртутные и испарялись.
Я понимала, что положение безвыходное. Огненная стена медленно разрушалась. В местах, где пламя совсем погасло, появились мощные тела сфинксов, драконов, василисков и бурых верберов. Волки перепрыгивали остатки огня, стремясь первыми броситься в драку.
Я начала суматошно отбрасывать врагов, бездумно молотя лапами, вгрызаясь в тела острыми клыками. По шкуре неприятно шкрябали когти и скрежетали зубы двусущих.
Я упустила из виду первородного и видела теперь только противников. Отбивалась, отскакивала, давила, грызла, ощущала во рту привкус крови, железистый и соленый, кривилась от хруста сломанных костей и рвущихся сухожилий.
Перед глазами мелькали пестрые шкуры, серебристые клочки стен и пола, осколки заклятий, что отлетали от Ковалля и тех, кто его атаковал. Враги прибывали и прибывали. Они казались полноводной рекой, которая медленно обращалась в груды подпаленного, рассеченного, разодранного мяса, но приливная волна не останавливалась.
Лапы вязли в густой жижи из крови, сукровицы и мозговой жидкости, от запахов горелой кожи и плоти тошнота то и дело подкатывала к горлу.
Враги продолжали прибывать в помещение, а наши с Коваллем силы иссякали. Я уже чувствовала, как дрожат колени, как хочется просто лечь и забыться. Пусть меня рвут и режут на части, пленят, уничтожат, делают что захочется. Я ощущала лишь вселенскую усталость.
